Академгородок расположен совсем близко от Обского моря, образованного Новосибирской ГЭС. На берегу мы заметили песчаный пляж, на нем загорелые тела. По морю сновали яхты.
Академгородок называют городом Большой науки. Его строительство стало своеобразной школой для сибирских строителей. Во всем, что мы видели, чувствовался дальний прицел и широкий размах. Строят навек. И планировка, и дороги, и здания научных учреждений, и жилые дома — все разумно и устремлено вперед, в завтра.
Проехали под железной дорогой и вскоре оказались на плотине ГЭС. По сравнению с плотиной Иркутской ГЭС Новосибирская выглядит скромно, но вот Обское море действительно напоминает море! Противоположного берега почти не видно. На левом безлесном берегу дымили заводы.
Осмотрели обещанный Андреем завод железобетонных изделий. Огромные цеха, хитроумные машины для натяжки арматуры, гидравлические домкраты-колоссы, вибраторы. На наших глазах формировалась огромная железобетонная плита с круглыми пустотелыми каналами, которая служит потолком для одной комнаты и полом для другой.
Возвратились в Новосибирск. У здания облисполкома бросилось в глаза скопление грузовых автомашин. Андрей, усмехнувшись, объяснил: это «персональные» грузовики. После того как персональные легковые машины у многих руководителей были изъяты, те стали ездить на грузовиках. Действительно, в условиях Сибири директору совхоза, колхоза или загородного завода добраться до города без машины нелегко… А вот по самому городу ездить на грузовике, по нашему мнению, неудобно.
Самолет, которым улетали Лена и Валя, отправлялся в пять вечера. Кирилл пошел их провожать. Георгий же заглянул в авторемонтные мастерские. Конечно, к назначенному времени отремонтировать не сумели. Обнаружились новые дефекты при разборке переднего моста. Там оказалась большая трещина. Пришлось ее заваривать, выпрямлять и приваривать рычаги, делать уплотнительные прокладки для шарнирных соединений. Все эти прокладки не гарантировали длительной работы, нужны были новые соединения, которых мы не имели. Самое печальное заключалось в покрышках. В Якутске они были почти новые, а теперь на передних колесах покрышки стерлись до корда. Задние в общем тоже дышали на ладан. В запасе оставалась одна новая покрышка и одна покрышка с трещиной. Хватит ли их до Москвы?
Через солончаки Барабинской степи
В семь часов утра 21 июля покинули Новосибирск. Сонный Кирилл что-то недовольно бурчал себе под нос, а Георгий, как всегда, торопился. Примерно через сорок минут после отъезда Кирилл, решивший вздремнуть, обнаружил, что забыт матрац с подушкой во дворе, где стояла машина (он лежал на мусорном ящике! Виноват опять Георгий: зачем так торопил?).
Пришлось возвращаться. «Два часа потеряно из-за какой-то тряпки», — подсчитывал Георгий. В это время руль завилял в руках и машину понесло направо. Лопнул баллон. Так. Еще час пропал. Заменили баллон и снова за матрацем. Но, увы, возвратившись, матраца на мусорном ящике не обнаружили.
— Может, он упал в ящик? — с ехидством предположил Георгий. — Посмотри…
Кирилл молча залез в машину.
— Думаешь, мне денег жалко, — сказал он позже, — ведь спать будет теперь не на чем…
— Ничего. Я же сплю без матраца…
Раздался оглушительный хлопок, и мы поняли: лопнул второй баллон. Его поменяли тут же на окраине Новосибирска. Снятые покрышки при ближайшем рассмотрении оказались еще хуже, чем когда мы их разглядывали под машиной.
Километров сорок от Новосибирска тянулся асфальт, а дальше пошла грунтовая дорога с мелкощебеночной отсыпкой, здорово избитая, вся в колдобинах, покрытая толстым слоем пыли. Не дай бог дождь! Пыль превратится в скользкую жижу, и тогда прощай еще несколько дней, крюков, тросов и покрышек. Но пока сухо. И чем дальше, тем дорога лучше. Кругом бескрайняя равнина. Леса вдали, а рядом перелески, высокие травы, посевы, деревни без кустика и деревца. Много лугов и пастбищ, часто встречаются стада коров. Это Барабинская лесостепь, или, как ее еще называют по-местному, Бараба.
В Барабе прекрасные сенокосные угодья, молочный скот, она славится как крупнейший район маслоделия, так как дает почти четвертую часть вырабатываемого в Сибири масла. На юге Барабинской степи сеют пшеницу.
Местность почти совершенно плоская с едва заметными на глаз блюдцеобразными понижениями, где растут небольшие березовые лески — колки. Трудно сказать, чего здесь больше, лесков или безлесных участков. В любом направлении видны, казалось бы, сплошные леса, но, приблизившись, обнаруживаешь лишь колки. Они состоят из пушистых берез, иногда с примесью бородавчатой березы и осиновых кустов.