Дом строился для екатеринбургского купца-миллионера. В нем было совершено немало темных дел в те времена, когда купцы и владельцы фабрик могли безнаказанно грабить народ. В этом здании был даже настоящий застенок с дыбой, куда привозили и пытали непокорных рабочих с заводов. Теперь дом передан во владение молодых, самых веселых граждан Родины — пионеров.
Сразу же у окраины города начался лес. Могучие сосны обступили дорогу такой плотной стеной, что увидеть хотя бы признаки Уральского хребта не удалось. Да и по характеру дороги не чувствовалось, что мы приблизились к перевалу через хребет: подъем был настолько плавный, что его не замечаешь. Только в одном месте мы увидели возвышенность с развороченной верхушкой. Это Хрустальная гора. В ней находили много замечательных друз горного хрусталя. Теперь вершина горы взорвана, там глубокий карьер по разработке кварца.
Наконец мы увидели долгожданный обелиск — массивный мраморный столб на постаменте. На обелиске с одной стороны начертано «Азия», а с другой — «Европа». Конец нашему путешествию по Азии! Теперь мы «почти» дома — передние колеса нашего салатного друга уже в Европе! Очень хотелось, как Чарли Чаплин в одном из своих фильмов (на границе США с Мексикой), стать одной ногой в Азию, а другой в Европу и пробежаться так хотя бы километр. Шутка ли сказать, у наших ног сомкнулись две части света!
Рассказывают, что в старину на этом месте устраивали привал каторжники, шедшие по этапу в глубину Сибири. Здесь они прощались с Россией, брали горсть родной земли и завязывали ее в узелок, чтобы захватить с собой хотя бы частицу Родины. Ведь дальше им предстояло шатать в чужие, незнакомые края, в суровую Сибирь.
Кунгурская пещера
Утром «искали» Урал. Но кругом ни могучих гор, ни хребтов, ни ущелий. Нет Урала. Покатое плоскогорье переходит в более низкую равнину, и все… Места красивые… Вдоль дороги растут могучие березы; таких мы еще не видели.
Погода стояла прекрасная. Солнце щедро поливало своими лучами все окружающее. Ехали весело и бодро с надеждой побывать в Кунгурской пещере.
На пути попадались старинные деревни, ярко окрашенные церкви. Нас заинтересовали дворы с двойными домами. Дом, что побольше, предназначен для жилья; в домике поменьше зимой содержится скот, а летом тоже живут. Оба дома соединены сплошным забором и навесом — получается маленькая, отделенная от всего мира крепость.
Въехав в Кунгур, обнаружили, что отказывает механизм переключения передач. Пришлось остановиться. Обнаружили пропажу упорного винта, удерживающего систему рычагов переключения на рулевой колонке. Долго и безуспешно искали его в пыли, предполагая, что, поскольку без него мы вообще не могли далеко уехать, он должен валяться на дороге. Укрепив веревкой рычаг первой передачи, самым медленным ходом отправились на поиски гаража или мастерских. Вскоре требуемый винт оказался в наших руках, а еще через десять минут неисправность была устранена и мы отправились на розыски пещеры.
В Кунгуре нас вначале не поняли. Какие пещеры? Наконец один прохожий сообразил:
— Ах, пещóра! — воскликнул он радостно. — Это же в Ледяной горе у Филипповки. — И объяснил нам, как туда проехать.
Но мы долго еще колесили по холмам, прежде чем нашли спуск к берегу Сылвы. Ледяной горой, оказывается, называется возвышенный крутой коренной берег Сылвы, переходящий в высокий холм, на склонах которого сотни карстовых воронок. У подножия горы виднелись здания, садик, черная пасть входа в пещеру. Поспели мы точно: как раз в тот момент набралась группа, и мы к ней присоединились. Через пять минут мы пробирались между скользкими влажными стенами в хвосте вереницы экскурсантов.
Кунгурская пещера славится своей красотой и… вечной мерзлотой. Наличие вечной мерзлоты здесь явление весьма необычное, так как среднегодовая температура грунтов в этом районе выше +5о и южная граница распространения мерзлоты проходит на расстоянии целой тысячи километров к северу от Кунгура. Вечная мерзлота в пещере долго оставалась загадкой. Оказалось, что в скале, где образовалась пещера, имеется ряд трещин и карстовых воронок, по которым в нее может поступать воздух с поверхности. Но это происходит большей частью лишь зимой, когда наружный холодный воздух оказывается тяжелее более теплого в пещере и опускается вниз по трещинам. Холодный воздух поступает в пещеру также через вход. Летом же приток воздуха уменьшается. В результате такого своеобразного теплообмена некоторые гроты зимой охлаждаются настолько, что в них и летом не тает. Особенно холодно в первых гротах пещеры у входа, в которых зимой температура воздуха понижается до —8°, а летом не поднимается выше 0°. Чем дальше от входа в глубь горы, тем теплее.