Знаете, что самое страшное для демиурга? Выгореть! И вот каждый такой случай, когда колдуешь на износ и подчистую используешь все запасы магии, этим чреват.
Так, сознание возвращалось. Уже что-то. А с ним – и звуки внешнего мира.
– Это плохая идея.
– У тебя есть другие?
– Она нам разрешения на подобное не давала.
– Ага. И голяка по твоей комнате не разгуливала. Ну конечно! К тому же разве у нас есть другие варианты?
– Можно отца позвать. Он поможет.
– Только его здесь не хватало. Не уж. Сами справимся.
Какой любопытный разговор. И с чем, интересно, эти двое решили справляться? Не с моей ли бессознательной тушкой?
С ней! Поняла это, ощутив рядом с собой сразу обоих. И их пусть осторожные, а местами даже ласковые, но совершенно чужие, а потому непривычные прикосновения.
– Ялмез, очнись. Ты нас пугаешь, – тихо позвал Мик.
– Дубина! Кто ж так соблазняет? – сразу зашипел на него брат.
– Я и не собирался. Это твоя идея была, – раздалось не менее раздраженно в ответ. – А я еще жить хочу. Представь, что Сай сделает, если узнает.
– Нашел кого бояться.
А вот это Ким зря! Если мой бойфренд считает что-то своим, то тут без вариантов. Остается только пожелать здоровья и долгих лет жизни тому, кто без ведома или разрешения это у него заберет и использует не по назначению. Плохо потом будет всем.
– Эй, крошка, проснись, – ласково прошептал на ухо Ким, прежде чем сначала очертить пальцем контур моих губ, а затем коснуться их своими.
Хм, ничего так. Молодец. Где ж он так натренировался?
Не успела задаться этим вопросом, как к процессу озвученного «соблазнения» подключился Мик. М-м-м, этот еще лучше. Не помню, чтобы со мной так ласково хоть кто-то когда-то обращался. До Милингтона я перецеловала немало парней. И пока младшего Драутана можно было смело записывать в лидеры. А еще неплохо бы поощрить. Тем более что тело вроде как начинало слушаться. Спасибо старшему братцу и влитой им в меня через поцелуй магии.
Поэтому подняла руку и зарылась ласкавшему меня парню в волосы, ответив на поцелуй, тем самым сделав его более глубоким и чувственным. Проклятье! Теперь Сай меня точно прибьет!
– Ялмез!
Интересно, это моя совесть решила поиграть со мной в галлюцинации, или я сейчас действительно слышала голос своего парня? И судя по тому, как быстро от меня отскочил Мик, прервав поцелуй, глюк у нас случился один на двоих.
– Что здесь происходит?! – продолжал негодовать Милингтон, в то время как у меня даже сил глаза открыть не оказалось.
Видать, на сей раз это не моя бурная фантазия разгулялась, а Сай собственной персоной явился.
– Я ее забираю! – так и не дождавшись ответа, объявил тот.
От того, насколько грубо мое тельце оказалось подхвачено на руки, мне только и осталось, что снова притвориться полудохликом. Вряд ли прокатит, но попытаться все же стоило.
– Я видел, как ты отвечала на его слюнявые облизывания, поэтому не притворяйся, – холодно раздалось над головой.
Не прокатило. Твою ж!.. И что прикажете делать теперь? А ведь сил во мне по-прежнему пшик. Но Сай это и так понимал, а потому тут же не преминул со мной ими немного поделиться.
В академии нас учат многому. Поэтому чем прилежнее демиург, тем легче ему потом контролировать силу и, соответственно, распределять ее как в себе, так и на других. Если Мик с Кимом на данном этапе могли передать ее только через тесный телесный контакт, то без пяти минут выпускнику академии стоило лишь захотеть – и она перекочевывала из него в меня без лишних манипуляций.
– Ваша дочь дома в целости и сохранности, как и обещал, – объявил Милингтон.
Кому он это говорил, было нетрудно догадаться. Не успела я открыть глаза, как была усажена на диван перед мамой и папой, а мой носильщик, так ни разу больше не взглянув на меня, развернулся и молча направился… Фух! Ну, хоть не прочь, а всего лишь вверх по лестнице и, судя по всему, ко мне в комнату. В противном случае он бы уже давно покинул наш дом и был таков. Значит, надежда вымолить прощение осталась.
– Милая, что случилось? – обеспокоенно поинтересовалась мама, подойдя ближе, пока я провожала своего парня задумчивым взглядом, одновременно соображая, как мне теперь поступить.
Но голова все еще плохо работала, а тело хоть и слушалось, но в нем чувствовалась такая сумасшедшая слабость, что подняться и на своих двоих добраться до спальни у меня прямо сейчас вряд ли получилось бы.