Не успела подумать об этом, как мне тут же сделалось обидно уже за нас обеих. До слез и такого отчаяния, что сдерживать их с каждым мгновением становилось все сложнее. Сначала касавшись сферы лишь рукой, теперь я припала к ней еще и лбом. И тут неожиданно для себя услышала: «Помочь».
Моментально отскочив на несколько шагов назад, удивленно обернулась на молча стоявших за спиной парней. И как сразу не заметила их помятого внешнего вида и уставших лиц? Значит, братья все же воплотили в жизнь нашу финальную задумку. И судя по тому, что я только что слышала, у них получилось.
– Выпустите, – потребовала, решив наконец узнать, что же за существо у нас получилось.
– Ты уверена? А если сбежит? – опасливо поинтересовался Мик.
– Не сбежит. Оно голодно. А у меня есть для нашей пташки подходящая пища. И кажется, ей нужна совсем не магия, – отозвалась, отступив к кровати и снова присев на ее угол.
– Я бы настоятельно рекомендовал так не рисковать, – не спешил соглашаться с моим требованием Ким.
– Ребят, вы позвали меня помочь – я здесь. Да даже если оно сбежит, создадите кого-нибудь другого. Проблема-то! Для вас это раз плюнуть.
– А ты? – спросил Мик, прежде чем понял, что сболтнул лишнего. – Прости. Это твой проект тоже. И ты вправе распоряжаться им, как посчитаешь нужным. Выпускай!
Последнее парень сказал, обратившись уже Киму, из чего я сделала вывод: сфера – дело рук старшего брата.
– Ладно. Как скажете, – не стал он спорить и лениво махнул рукой в сторону шара-клетки, отчего тот сначала опасно затрещал, а потом вовсе осыпался множеством мелких звенящих осколков, которые, едва достигнув пола, тут же принялись таять и бесследно исчезать.
Глава 11. Давай сыграем!
Примерно с минуту ничего особенного не происходило. А потом мы услышали звон (хотя, скорее, шелест) металла.
Стоило отдать должное парням: реакция у них была отменная. А потому они успели отойти подальше от предположительного местоположения птички, прежде чем она расправила небезопасные крылья в намерении размять их и только тогда сделалась видимой.
– Красавчик! – отозвалась, слабо улыбнувшись и не переставая любоваться нашим творением, пока оно подходило все ближе и ближе.
– Ялмез, осторожно, – предупреждающе произнес Ким. – Мы не знаем, чего от него ждать.
– Ничего хорошего. Сотвори со мной кто-то нечто подобное – точно бы это так не оставила. Но сейчас у него куда более серьезная проблема. Оно голодно. Правда же, Мяк?
Склоненная набок голова остановившегося и даже чуть-чуть нависшего надо мной существа стала достойным ответом. Ментальный также не заставил себя долго ждать.
«Помочь. Я – ты. Ты – я».
Кажется, мне предлагали равноценный обмен. Интересно, эта птичка изначально была умной или сделалась такой после всех наших многочисленных модификаций?
– Как ты это назвала? – поинтересовался Ким.
– Мяк – первые буквы наших имен, – пояснила. – Ему подходит.
– Тогда почему имя Мика впереди, а мое в конце?
– Он целуется лучше. Кстати, Драутан-младший, ты бы дал родственничку пару-тройку уроков или хотя бы советов, как это правильно делать.
– Обойдусь! – раздраженно прозвучало в ответ.
Восклицание парня мгновенно переключило внимание существа с меня на него.
– Эй, эй, эй, уродец, нечего так на меня пялиться! – тут же испуганно попятившись, затараторил Ким, когда птица сделала попытку приблизиться к нему.
– Мяк, стой! – попробовала воспрепятствовать действиям создания, и на удивление получилось. – Давай с меня начнем. Иди сюда. Поверь, тут еды навалом. А эти двое уже на закуску пойдут.
– Ты сейчас подумала, что сказала?
В голосе Кима слышалась паника. И она имела все шансы сделаться невыносимо привлекательной для нашего проекта. Вот только мне это категорически не подходило.
Кто бы мог подумать еще пару дней назад, что я буду настолько остро нуждаться в способностях собственного создания, что не захочу делиться ими больше ни с кем. Во всяком случае, пока их владелец не сделает мне хорошо.
– Подумала, – отозвалась, когда, нетерпеливо прошелестев смертоносными крыльями, Мяк уперся в мой лоб своим.
Воспоминания последнего получаса в одно мгновение пронеслись перед глазами, а то, что я испытала за все это время, разом навалилось на меня с удвоенной силой. От чувства безысходности и несправедливости сделалось так плохо и больно, что я не сдержала слез.