Солнце уже село, но они чего-то ждали.
— Пошли! — махнул рукой, маня за собой, Альтер, вскочил и пошёл по улице.
— Стой! — чертыхнулся Том и мигом поднялся, догоняя друга. — Вломиться туда — не вариант! Мы же безоружны! Альтер, это опасно, чёрт возьми! Это тебе не на скейте кататься или стены баллончиком раскрашивать. По твоему расскажу, здесь что-то намного серьёзнее!
— Да как ты не понимаешь? — разозлился Альтер, остановившись. — Я видел своими глазами, как две девчонки прыгнули в Темзу и не выплыли! Здесь что-то крайне непонятное, типа самовнушения!
— Тем более нам не стоит в это влезать! — заметил Том и хмуро скрестил руки на груди. — Я понимаю, что ты жаждешь справедливости, но полиция, думаю, с этим лучше справиться.
— Да я ж тебе говорил, что они меня слушать даже не захотели! — бросил Альтер и хмуро огляделся, надеясь, что их никто не подслушивал. Людей здесь вообще было не видно. — Я пытался! Они лишь пообещали позвонить моему отцу и рассказать про разыгравшуюся фантазию.
— И ты решил пойти напролом без оружия?! — фыркнул его друг.
Нет, Альтер, конечно, частенько грешил адреналином, но это явно был перебор! Том всегда восхищался его смелостью, словно его другу жизнь была не мила. Однако как-то тот признался, что только в опасных моментах понимал, что живёт и что сама жизнь бесценна. Но ведь всему должен быть предел.
— Слушай, я иду туда в любом случае, — прямо сказал Альтер. — Я позвал тебя, потому что думал, что ты мне поможешь. Но если ты струсил, милости прошу обратно в постельку. И вообще… — Альтер достал из внутреннего кармана куртки небольшой баллончик и перочинный ножик. — Кто сказал, что я безоружен?
Том смотрел, как друг молча развернулся и начал приближаться к серому зданию, и с досадой топнул. Да не оставит он его одного! Ещё и трусом обозвал! Он покажет ему, что значит смелость!
Том быстро нагнал друга, и они молча вместе стали обходить серое здание. На середине пути Альтер вдруг стукнул друга локтем и поманил рукой. Они могли различить друг друга в темноте только благодаря фонарному столбу, расположенному на противоположной улице.
Альтер присел возле ящика с большой красной полоской. Явно краска. А затем вдруг с восторгом увидел дыру в заборе. Он переглянулся с другом. Том осмотрел всё это, и ему опять что-то стало не по себе.
Когда Альтер уже собрался лезть в дыру, Том схватил его и спросил прямо:
— Ты уверен, что тебе понравится то, что ты там найдёшь?
Альтер изумлённо замер и, недолго думая, ответил:
— Определённо не понравится, но именно поэтому я туда и лезу! От неприятного нужно избавляться! А кто, если не мы?
Альтер тут же нырнул в дыру и исчез в темноте. Том поёжился. Он хотел было ещё уточнить у друга, а готов ли он был к чему-то ужасному, но не успел. Медлить больше нельзя было.
И Том тоже пролез в дыру, оставляя спокойную и скучную жизнь по ту сторону забора.
Как только парень выпрямился, на них с Альтером упал свет от фонаря. От неожиданности оба ойкнули и зажмурились. Глаза резало.
— Так-так-так, — раздался мужской голос от того, кто держал фонарь. — Наконец-то! Ей-Богу, думал уже, что вас сюда никогда не затащит. Столько времени просто наблюдали. Терпеливые детишки!
В отличие от Альтера, Том сразу понял, что произошло, и уже было нырнул обратно в дыру. Однако что-то укололо его в плечо, и парень охнул. Он схватился за то место и вытащил нечто маленькое и колючее. Тут же свет раздвоился, как и фигура друга, который пошатнулся и упал. Голова Тома вдруг стала такой тяжёлой, что он не мог удержать её на ногах и тоже свалился.
Альтер, ощущая то же самое, всё же пытался разглядеть того, у кого был фонарь, но он лишь увидел нечто белое на том месте и услышал всё тот же голос перед тем, как провалился в мутное небытие:
— Посмотрим, чего же вы сто'ите.
Глава 4. Звонок
Фургон, в котором, как я полагала, были мои подруги, давно скрылся за лесом, отчего я досадно закусила губу. На секунду я ощутила себя потерянной и разбитой, как никогда. И ужасное знакомое чувство бессилия накатило цунами. Я боялась, что ошибалась или ещё серьёзно ошибусь.
Впереди шёл Артём, иногда оборачиваясь и поглядывая на меня явно с тревогой, но я делала вид, что не замечала этого. Уставшая, я всё равно упорно плелась за другом с одной целью: спасти подруг. Меня настораживало появление моего друга в Англии. Мне даже было как-то некомфортно рядом с ним. Кажется, он знал куда больше, чем показывал, кажется, словно это он мне поведает невероятную историю, а не я ему.
— Куда мы идём? — спросила я, нарушая наше молчание.
Город Гластонбери медленно погружался в сумерки. Солнце давно спряталось за горизонт, и объявился несколько нежеланный ветер. Я и так продрогла в своей мокрой одёжке после купания в реке Авалон.
— К машине.
— К какой?
— К моей.
Я на миг замерла, переваривая информацию. Собственная машина? В Англии?! Я глянула на спину друга с ещё большим недоверием.
— Откуда? — удивлённо спросила, догоняя Артёма. — Откуда у тебя машина здесь?
— Ты точно уверена, что хочешь знать это? — повернулся с улыбкой Артём. — Некоторые тайны лучше держать под замком, миледи.
— Не ёрничай, Артём, — предупредила я. — Я сейчас совсем не в настроении шутки шутить. Ты играешь с огнём!
— Я не боюсь обжечься.
После слов Артёма я невольно почувствовала, как запылали щёки, а внутри начало разгораться что-то тёплое. Но на вопрос мой друг так и не ответил. Впрочем, ладно, мне уже было не до того. Да и мало ли каким способом он эту машину одолжил. Лучше, действительно, не знать.
Мы подошли к чёрной легковой машине, на вид очень даже неплохой, но, к сожалению, с их марками у меня большой разлад — эта именно та информация, которая всегда отказывалась застревать в моём мозгу.
Артём открыл машину, достав ключи из кармана чёрных джинс, вытащил с заднего сидение рюкзак, достал что-то чёрное и протянул это мне. Я с недоверием уставилась на него.
— Я думаю, лучше тебе переодеться во что-то тёплое и… сухое. И твои раны, — друг злобно нахмурился, впрочем, тут же совладал собой и добавил: — Их надо будет обработать… И ты мне ещё расскажешь, почему вся мокрая, словно плавала в реке Темзе.
Сначала я изумлённо уставилась на него, а потом не сдержала лёгкую улыбку. Взяла, как оказалось, чёрную толстовку, принадлежащую Артёму, а затем друг дал ещё и мазь от ожогов. На мой немой вопрос, откуда она у него, тот неопределённо пожал плечами и пробормотал что-то вроде «на всякий случай».
На парне были надеты тёмная кофта, джинсы и чёрные кроссовки, а затем он плюс ко всему нацепил на голову тёмную кепку. Меня это немного позабавило, уж не знаю чем.
Артём зашёл за машину и отвернулся. Я начала снимать мокрую кожанку, а следом за ней и кофту. Всё это время внимательно следила за другом, который как-то странно косил взгляд в сторону машины. Я фыркнула и быстро надела толстовку. Ожоги в темноте всё равно бы не разглядела. С узкими брюками и промокшими ботинками уже ничего не сделаешь.
Мой друг повернулся и убедился, что я закончила. Мою мокрую одежду спрятали в пакет и рюкзак. Затем Артем подошёл ко мне вплотную, хмуро разглядывая лицо. Мне от этого стало не по себе. Я, конечно, знала, что там должны быть ожоги, но неужели всё так плохо?
— Прости, конечно, — медленно начал мой друг и отошел на два шага назад, выставив руки, словно защищаясь. — Но я с кикиморой не поеду в одной машине.
Я вспыхнула, как спичка, и скорее машинально захотела ударить хихикающего друга. Однако он ловко увернулся, уже готовый к чему-то подобному. Ну, надо же! С кикиморой!
— Расчёски нет! — закричал он, обегая машину.
— Убью!
— Кикиморе подстать!
Чёртов блондин!
Я остановилась и, состроив угрюмое и обидчивое лицо, распустила хвост и начала кое-как руками расчёсываться. Артём всегда мог развеять обстановку, особенно в моменты, когда мне было грустно.