В ее глазах не было упрека. -Курочка, цып-цып-цып - приняв окончательную форму безумия из кухни вывалился Филипп, держа нож в левой и клубок с нитками в правой руке. - Сейчас мы избавим тебя от первородного греха, по воле самого Бога. Ты обратно станешь чистой, непорочной девой. Отец, не обращая внимания на сына, безумным взглядом наклонив голову осматривал жену. Задевая стену он устремился к ней. -НИЛ, БЕГИ - Вонзив в ногу мужа инструмент, воскликнула Одри -Ах ты сука -・выронив нож из руки и став еще сверепее, Филипп начал превращать в месиво лицо жены. -Мама, мамочка Ступор. Сердце, подобно выброшенному на берег киту билось в агониях, из-за адреналина, для эвакуации которого послужил страх. Глаза взмокли. Он побежал. *** На подходе к дому Нил упустил нить воспоминаний. Он окинул взглядом дом. На ум пришла фраза, сказанная ему матерью - «Каждый считает себя свободной птицей, пока не упрется в прутья дальней стенки клетки». Постояв пару секунд, Нил грустно усмехнулся, прошагал за забор и опустил тяжелый засов, заперев ворота, пройдя в неприветливый двор.
Глава вторая.
Глава 2
Поднять всю ношу сразу - было невозможно. Приходилось постоянно спускаться, загребать как можно больше вещей в рюкзачек и вываливать их на пол. Спускаться и подниматься вновь, пока весь груз не будет перенесен. К счастью, домик на дереве располагался не слишком высоко от земли. На фоне усталости, особенно изнуряющей жары в этот день и совсем недавнего испуга - задача усложнилась. Мистер Барли, одноглазый игрушечный медведь капризно бился об ноги. Нил отвязал и бросил его в общую кучу вещей, сказав - Простите, Мистер, сегодня не мой день... - помедлив, добавил - И не ваш. Оставлять Джимми совсем одного было рискованно. Но отправляться в город с маленьким братом, едва способным держать голову прямо - было ещё опасней. В целях безопасности, приходилось добавлять несколько капель снотворного в молоко незадолго до ухода. После этого, с уже меньшим страхом можно было отправляться за пищей, водой и тем, что необходимо.
В очередной раз, Нил хвалил небеса, хотя уже не верил в их силу, за то, что отец схватил его, а не полез в кроватку к Джимми. Все могло бы закончиться намного трагичнее. Снова, он карал себя за то, что не подумал о брате, а вернулся за ним лишь спустя время. Упрекал и называл себя трусом. Подобные мысли подтачивали и так расшатанную психику. Но убежать от них было труднее. Бег от ошибок начинается нечестно, они начинают впереди и уйти от них можно, лишь двигаясь в другую сторону. При всем этом, были и хорошие моменты, если так можно сказать. Мысли о возможном в будущем и уже совершённом героизме подбадривали. Возвратиться обратно, к обезумевшему отцу и возможно увидеть труп матери - стоило больших усилий. Тогда, он словно почувствовал состояние тех несчастных овечек, которых опускают в клетку ко львам.
Никого, кроме Джимми, что тихо похлипывал - дома не было. Отец с матерью пропали, оставив лишь лужу крови в прихожей. Мысли снова отступили и взгляд оторвался от одной точки, когда брат заплакал.
-Проснулся.
Нил был уверен, что для Джимми он просто Человек с приятным голосом, подкармливающий персиками и фасолью из цветной ложки. Находил ли он в нем старшего брата или нет, было не ясно, но каждый раз, когда Нил начинал речь - брат успокаивался и забавно кривил лицо.
- Время ужинать, крошка - Прижимаясь к Джиму, с желанием успокоить, шепнул на ухо старший брат. - Гуа-агу-гуауа - широко улыбнувшись и захлопав в ладоши, залепетал малыш. - Тише - с ноткой осторожности, приставив указательный палец ко рту, прошипел Нил. Услышать, наверняка никто не мог, но потерять бдительность, значило - потерять жизнь.