Когда мы настоящие, а не просто приятные, когда мы предпочитаем самовыражение желанию плыть по течению, когда мы предпочитаем личностный рост потребности принадлежать к определенной группе и когда мы предпочитаем текучесть жесткости, мы понимаем более глубокую динамику правдивости и начинаем испытывать чувство свободы и совершенство этой драгоценности.
Карл Юнг писал: «Ложь не имела бы никакого смысла, если бы правда не казалась опасной». Почему мы лжем? Боимся ли мы задеть чьи-то чувства? А возможно, мы боимся, сказав правду, быть кем-то отвергнутым или упасть в чьих-то глазах?
У меня есть подруга, которая говорит: «Я выбираю коробку правильного размера, помещаю себя в нее, обертываю ее красивой бумагой, завязываю на ней бант, а потом «представляю» себя другому человеку». У меня есть еще одна подруга, которая заявляет: «Я всегда веду себя по-разному с разными людьми. Больше всего я боюсь, что все мои знакомые соберутся одновременно в одной комнате и я не буду знать, как себя с ними вести».
Больше всего я боюсь, что все мои знакомые соберутся одновременно в одной комнате и я не буду знать, как себя с ними вести.
Отдельная тема — быть «приятным». Как-то я услышала, как Йогирадж Ачала говорил, что нужно обращать особое внимание на приятных людей. Поскольку я и сама такая, то сначала я оскорбилась, потом смутилась, приняв это утверждение на свой счет, и стала обдумывать эту фразу. И я начала понимать разницу между «приятным» и «истинным».
Приятность — это иллюзия, плащ, скрывающий ложь. Это навязанный образ того, каким человек, по его мнению, должен быть. Это упаковывание себя в презентабельную коробку, навязываемое авторитетами. Так называемые «приятные» люди скрывают правду о себе, пока не достигают критической точки — и тогда становятся неадекватными до опасной степени. Я знаю это, потому что раньше сама была таким человеком.
Настоящее «Я» исходит из центра нашей уникальной сущности и говорит с данным моментом из этого центра. Настоящее «Я» имеет смелость, сущность, спонтанность. Настоящее «Я» призывает нас жить так, чтобы нечего было защищать и нечем управлять. Это контакт с моментом, и он не навязан извне и не упакован предварительно. Настоящее — это то, что нам не всегда нравится в других людях, но от чего мы не ждем неожиданностей. Настоящий человек хотя и не всегда приятен, но заслуживает доверия.
Что заставляет вас представляться не таким, какой вы есть на самом деле, или часто помалкивать, или говорить «да», когда вам хочется сказать «нет»? Или, как спросил бы Карл Юнг, что так опасно для вас сейчас в правде, что вы выбираете ложь? Это вопросы, над которыми стоит подумать.
Когда мы привычно помалкиваем, создавая о себе неверное представление, мы начинаем терять жажду жизни и обращаемся вовне в поисках удовлетворения. Мы забываем, что находимся здесь, на этой земле, чтобы выразить себя уникальным способом, каким больше никто и никогда не сможет себя выразить. Мы ощущаем, как это желание вскипает в нас, когда нам хочется встать и сказать миру: «Я здесь!» Когда процесс самовыражения по тем или иным причинам ограничивают или мешают ему, он оборачивается движением «по течению». Чаще всего ограничения выражаются в форме разнообразных «ты должен» или «ты не должен», и эти сообщения могут исходить как от самого человека, так и от окружающих. Типичный результат — неверное направление энергии. Мы соглашаемся на меньшее, чем хотели бы, и позволяем положению вещей оставаться таким, какое оно есть. Поэтому мы часто прячемся за обжорством или трудоголизмом, не способные делать то, чего мы действительно хотим.
Когда человек живет такой жизнью, которая зовет его из глубины его существа, это высвобождает много энергии и жизненных сил.
Когда человек живет такой жизнью, которая зовет его из глубины его существа, это высвобождает много энергии и жизненных сил. Жизненные соки текут свободно. Все окружающие ощущают изливающуюся из нас жизненную силу и купаются в этих эманациях. С другой стороны, отказ жить своей жизнью и быть самим собой забирает много жизненной энергии лишь на то, чтобы притворяться не тем, кто вы есть на самом деле.