Апаригхара, или необладание, может также интерпретироваться как непривязанность, нежадностъ, нецепляние и незалипание, незахват и непристрастие. А можно просто думать об этом как о способности «отпускать». Садху (святые люди) Индии понимают, как легко привязываться к вещам этого мира. Садху надевают оранжевые одежды и клянутся отказаться от мирских удовольствий ради служения Богу. Они проводят большую часть своего времени в лесах, подальше от искушений, которые могли бы стать для них более интересными, чем их отношения с Богом. Хотя это пример слишком выраженного отказа от всего мирского, он показывает один из способов оставаться свободным от оков собственнических инстинктов.
Тем же, кто предпочитает полное погружение в мирскую жизнь, когда любишь всем сердцем и живешь полной жизнью, сохранять непривязанность довольно трудно. Когда мы испытываем чувство удовлетворения от того, что нас любят, когда мы наслаждаемся вкусной едой, когда нас хвалят за отлично сделанную работу, можно легко захотеть держаться за эти моменты и не позволить им просто уйти. Очень легко захотеть снова испытать то же чувство удовлетворения и начать снова и снова стремиться получить такое же удовольствие от тех же самых вещей. Но все в этом мире меняется — такова уж природа вещей, и если мы не позволим им измениться или уйти, они начинают вызывать разочарование, и в результате попыток держаться за них утрачивается свежесть ощущений и возникает недовольство. То, чем мы пытаемся обладать, обладает нами.
Заповедь Апариграха призывает нас отпускать и путешествовать по жизни налегке, при этом относясь к ней со всем вниманием и наслаждаясь.
Как же можно идти по жизни, испытывая глубокие чувства и живя полной жизнью, при этом не привязываясь? Рассмотрев, как происходит вдох и выдох, как цирковые артисты, выступающие на трапециях, выбирают время, когда нужно сделать прыжок, и вспомнив о древней практике ловли обезьян, мы можем получить некоторое представление от том, как нужно отпускать от себя вещи, не привязываясь к ним. Заповедь Апариграха призывает нас отпускать и путешествовать по жизни налегке, при этом относясь к ней со всем вниманием и наслаждаясь.
Что, если мы могли бы доверять жизни так, как мы доверяем дыханию? Что, если можно было бы взять все, что может дать нам данный момент, а затем просто позволить ему уйти совсем, веря, что следующий момент тоже напитает нас чем-нибудь полезным?
Подобно тому как дыхание дает нам питание, точно так же это делает жизнь — в форме домов, работы, отношений, отдыха, убеждений, позиций и представлений о самих себе. Все это питает нас, но только до тех пор, пока мы подсознательно не привязываемся ко всем этим вещам, а затем терзаем себя ожиданиями, мнениями, критикой, — а все потому, что забываем доверять жизни, выдыхать и отпускать. Как дыхание, когда его слишком долго удерживают, питающие нас вещи могут стать ядовитыми.
Апариграха приглашает нас играть в Божественную игру, полностью погружаться в настоящий момент, а затем отпускать его, чтобы к нам могло прийти что-то другое. Так растет наша адикара — компетентность, и так мы все больше приближаемся к самореализации. У меня есть рояль, на котором я люблю играть. Но, как напоминает мне Йогирадж Ачала, ведь я не беру с собой рояль в столовую, когда пора есть. Зачем мне взваливать этот груз на свои плечи?
И все же часто мы действительно пытаемся «нести рояль к обеденному столу», стараясь всеми возможными способами найти постоянство — что-то, за что можно было бы держаться. Но природа сферы Апариграхи — непостоянство. Все меняется. Ничто не остается тем же самым. Возвращаясь к дыханию, можно сказать, что, наблюдая, как с каждым вдохом и выдохом поднимается и опускается живот, можно познать истину о быстротечности всех вещей.
Так же, как при дыхании существует момент, когда выдох уже сделан, а вдох еще не начат, у выступающих на трапеции цирковых артистов есть момент, когда они зависают между куполом цирка и ареной. В этот момент они отпускают одну трапецию и ждут, когда к ним подлетит следующая. Если они будут держаться за одну трапецию или не вовремя устремятся к следующей, момент будет упущен и тогда падение неизбежно. Чтобы прыжок на другую трапецию был успешным, они должны полностью отпустить трапецию, за которую держались только что, и быть готовыми ухватиться за подлетающую трапецию, доверяя моменту, а не своему порыву держаться за первую трапецию.