На ночлег Ходж поместил Заки и Таммам в своем загородном поместье под Кардиффом. Он даже привез туда специально обученную прислугу, которая должна была заботиться о гостях.
Непосредственно перед прибытием четы Ямани кто-то сказал Ходжу, что посредине одного из его персидских ковров изображен символ Мекки. Ковер тут же перенесли в библиотеку и повесили на восточную стену.
Этот жест не был оставлен без внимания. Вечером, когда кончился ужин, Ямани заговорил о ковре. Потом спросил Ходжа:
— Какую религию исповедуют жители Уэльса?
— Разные, — стал объяснять Ходж. — Тут есть баптисты, пресвитериане, валлийские конгрегационисты и представители англиканской церкви. Словом, все, кого я называю нонконформистами. Сам я из тех, кто верит в ангелов-хранителей, в фей, которые живут в саду, и в милость Божию. Я католик.
Ямани, помолчав, сказал:
— По-моему, не так уж важно, какая религия у человека, лишь бы он следовал ее предписаниям.
Несколько позже Ходж мимоходом упомянул в разговоре своего старого друга Джорджа Томаса, тоже валлийца, который был тогда спикером палаты общин. (В 1981 г. после отставки, Томас был произведен в рыцарское звание и стал виконтом Тонипенди.)
Прошло несколько месяцев, и Ямани вернул долг вежливости, пригласив сэра Джулиана и леди Ходж посетить Саудовскую Аравию.
Когда Ходж рассказал Томасу, что собирается провести отпуск в Саудовской Аравии, у того загорелись глаза.
— О, вот где я никогда не был! — воскликнул он. — можно мне поехать вместе с вами?
Ходж позвонил Ямани.
— Ну разумеется, — сказал Ямани в ответ на просьбу пригласить Томаса, — пусть приезжает.
Ямани прислал в Кардифф свой «Гольфстрим», чтобы доставить гостей в Саудовскую Аравию. Он сам встретил их в аэропорту, усадил в свой «роллс-ройс» и отвез в летний дом в Таифе.
По словам Томаса, он с первой же минуты испытал полный восторг.
— Для меня это был ни с чем не сравнимый опыт, — рассказывает он, выговаривая слова со звонким валлийским акцентом. — Я и представить не мог, насколько прост в обращении этот человек, один из могущественнейших на свете. Это самый скромный человек, какого я когда-либо встречал. Он сам сел за руль, чтобы отвезти нас из аэропорта домой. Ямани обладает поистине редким даром привлекать к себе людей. Мне кажется, в нем есть нечто магическое. Не так легко сказать, что именно, но я это чувствую. Во взгляде, в голосе, в темпераменте, в отношении к другим… Сразу понимаешь, что этот человек живет в мире с самим собой. При всем уважении к вероисповеданию Заки так и хочется назвать его образцовым христианином.
Почти с самого начала десятидневного пребывания гостей в Таифе Томас и Ямани нашли тему, которая интересовала их обоих: это была религия.
— Я методист, и моя вера необычайно проста, — продолжает Томас. — Мне никогда не приходится бороться с сомнениями. Заки находится в столь же счастливом положении. Это нас сразу сблизило. У него тоже очень простая, ясная вера. И он никому ее не навязывает. Заки умеет оставаться верным мусульманству и в то же время не проявлять нетерпимости по отношению к людям, которые не разделяют его взглядов.
Как и многие другие люди, беседовавшие с Ямани о религии, Томас завел речь об иудаизме. По его собственному признанию, он сделал это, чтобы «избежать всякой двусмысленности».
Оказалось, что и Ямани стремится к тому же.
— В Коране христиане и евреи названы «людьми книги», — сказал он Томасу. — В мусульманском мире и те и другие наделены особым статусом: мы обязаны церкви и синагоги не менее прилежно, чем мечети. К несчастью, из-за политических неурядиц нашим некогда дружественным отношениям был нанесен урон. Но мы выступаем против сионизма, а не против евреев.
Хозяин и гость настолько понравились друг другу, что приезжая в Лондон, Ямани регулярно звонил Томасу в резиденцию спикера, а спустя несколько лет Томас еще раз посетил Саудовскую Аравию.
Однажды, находясь в гостях у Томаса, Ямани заметил, что до сих пор не имел возможности прочесть свои молитвы.
— Почему бы вам не помолиться здесь? — спросил его тогда хозяин.
Теперь он понимает, что поставил гостя в не совсем удобное положение. Но Заки Ямани опустился на колени и прочитал молитвы.
Правда, это произошло не сразу.
Сначала Ямани поинтересовался, где находится восток.
Томас этого не знал.
После некоторого замешательства они общими усилиями отыскали юг.
Дальнейшее было уже не стать сложно.
Спустя несколько месяцев после первой поездки Томаса в Саудовскую Аравию Ямани принимал другого визитера: Фредрика Понсонби, графа Бессборо, бывшего в ту пору представителем британских консерваторов в комиссии по энергетике европарламента.