Охарактеризовав Карлоса как исключительно тщеславного человека и рассказав, что он несколько раз в день принимает душ, а потом пудрит себя с головы до ног, бандит заявил, что общее командование операцией осуществлял Вади Хаддад, палестинский террорист, в настоящее время считающийся убитым.
До этого высказывалось предположение, что Карлос действовал под руководством доктора Жоржа Хабаша, лидера НФОП, неоднократно говорившего журналистам, что, расколов ОПЕК, он сможет нейтрализовать любую интригу прозападных членов этой организации (подразумевались Саудовская Аравия и Иран), которые могут склониться к заключению мирного соглашения с Израилем в ущерб интересам палестинцев.
Но в упомянутом интервью получили подтверждение слухи о связях Карлоса с другой, менее известной группировкой — Северным фронтом Сопротивления, пользовавшимся мощной поддержкой Сирии, Ирака и Ливии и решительно протестовавшим против «капитулянтской позиции», которую занимали Саудовская Аравия, Иран и даже арафатовская Организация освобождения Палестины в вопросе мирного урегулирования.
В этом случае — если, конечно, верить человеку, которого интервьюировал «Шпигель», — «план нападения на ОПЕК исходил от одного из арабских президентов».
Хотя террорист не назвал имени, не было сомнений, что он имел в виду своего кумира — ливийского полковника Каддафи. Таким образом, Хаддад лишь выполнял поручение, полученное сверху.
Первоначально Хаддад намеревался похитить папу. Но потом сообразил, что похитителей папы не станет укрывать ни одно арабское государство. Тогда его взор обратился на Махди ат-Таджира. В начале 1975 г. Хаддад составил список богатейших международных бизнесменов и на первое место в нем поместил Таджира, намереваясь получить за бахрейнца в качестве выкупа не менее 25 миллионов долларов. Но этот план был отвергнут Карлосом, который навел справки и выяснил, что Таджир (чье личное состояние, по слухам, достигало 13 миллиардов долларов) постоянно окружен телохранителями.
Когда неназванный «арабский президент» предложил захватить всю верхушку ОПЕК и, если удастся, убить Заки Ямани, Хаддад и Карлос получили наконец задание, которое их вполне устраивало.
…Но вернемся в Вену, где Карлос и его люди, игравшие на очень крупные ставки (вне зависимости от того, кто именно финансировал операцию), забаррикадировались в конференц-зале.
Они разделили заложников на четыре группы.
Те, которых Карлос назвал «друзьями», — алжирцы, иракцы и ливийцы были помещены прямо перед входом, вдоль стеклянной стены, отделявшей зал от библиотеки.
«Нейтралов» — нигерийцев, кувейтцев, эквадорцев, венесуэльцев и габонцев — он собрал в середине зала, напротив «друзей».
Все служащие ОПЕК располагались непосредственно за входом, у передней стены, справа.
Дальше всего от входа, затиснутые в дальний угол, образованный стеклянной перегородкой и задней стеной, разместились «враги» — саудовцы, иранцы, египтяне и катарцы.
Все заложники были связаны, рты им заткнули кляпом. Кроме того, вокруг «врагов» были разложены динамитные шашки, и один из террористов уселся напротив, с садистской ухмылкой поигрывая двумя концами провода.
Всегда придававший большое значение саморекламе, Карлос послал полиции записку, в которой объявил, что он и его шайка входят в организацию, называющуюся «Оружие арабской революции». Ранее о существовании такой организации не слыхал ни один человек в мире.
Полиция сообщила новость репортерам, и они тут же оповестили об этом мир.
Последовало не менее спешное заявление ООП, отрицавшей всякую связь с террористами.
За этой акцией, направленной на подрыв ОПЕК, указала ООП, без сомненья, стоит американский империализм и сионизм.
НФОП хранил молчание.
Через посредника-иракца Карлос передал австрийским властям, что требует предоставить ему самолет, на котором он и заложники могли бы вылететь в любую страну света, какую он назовет. По его словам, предпринятая операция должна была сорвать заговор на высшем уровне, который имел целью узаконить сионистское присутствие в Палестине. Карлос сказал, что намерен «противостоять этому заговору, нанести удар по тем, кто его поддерживает, и применить революционные санкции ко всем лицам и партиям, которые в нем замешаны».
Одновременно власти получили от Карлоса письмо на семи страницах, в котором были изложены его идеи. О местонахождении письма сообщил неизвестный, позвонивший по телефону в пресс-центр Организации Объединенных Наций в Женеве — оно было спрятано в мужском туалете, находящемся в этом здании.
Это и было коммюнике, оставленное Карлосом в Женеве перед отъездом в Вену.
Кто именно уведомил прессу о существовании коммюнике, осталось тайной. Звонивший мог принадлежать ко многим международным террористическим организациям, с которыми поддерживала контакты банда Карлоса, — японской «Красной армии», немецкой группе Баадер-Майнхоф, турецкому Народно-освободительному фронту, баскским сепаратистам или какой-то из фракций палестинского освободительного движения. Ясно было одно: даже если бы Карлосу не удалось захватить заложников и остаться в живых, его знакомый все равно сообщил бы о письме.
Карлос, таким образом, не сомневался, что его голос будет услышан в мире и при неудачном исходе операции.
Заявление Карлоса представляло собой типичную громогласную прокламацию террористов, в которой подробно перечислялись побудительные мотивы их действий. Иран был заклеймен как «активный пособник империалистов», а президент Египта Садат назван «одним из главных предателей». В то же время расточались похвалы Ираку, Сирии и палестинцам, названным «прогрессивными силами», которые добиваются права самостоятельно распоряжаться нефтяными ресурсами «на благо арабского народа и других народов третьего мира».
Карлос прежде всего потребовал, чтобы его письмо было прочитано по австрийскому радио.
Потом он сказал:
— Нам должен быть предоставлен автобус с зашторенными окнами, который завтра в 7 часов утра отвезет нас в венский аэропорт. К этому времени там должен стоять самолет «Дакота‑9» с заправленными баками и экипажем из трех человек, которые доставят нас и заложников в указанное мной место.
Кроме того, он потребовал передать ему два каната, по дюжине метров каждый, пять пар ножниц, несколько мотков клейкой ленты, сто бутербродов и побольше фруктов — «столько, сколько удастся раздобыть».
Говоря в основном по-английски, но пересыпая свою речь арабскими и особенно щедро испанскими фразами (роль переводчика исполнял венесуэльский министр нефти), Карлос пригрозил, что, если его требования не будут выполнены, он застрелит сначала заместителя Ямани, а потом заместителя Амузегара. Если требования не будут выполнены и после этого, он убьет самого Амузегара, а потом Ямани. Если и это не принесет результата, он взорвет здание и уничтожит всех, кто в нем находится.
Австрийское правительство начало обдумывать ответный ход.
С того времени, как бандиты ворвались в здание, и примерно до двух часов дня Ямани никак не мог понять, кто они и чего хотят. Ему было трудно допустить, что это палестинские коммандос: ведь их главарь не был арабом.
Девушка была немкой, сообщники называли ее Надой. Позже в ней опознали 25‑летнюю Габриэлу Крохер-Тидерман, бывшую студентку-социолога, члена западногерманской террористической организации «Движение второго июня». Помощник Карлоса сказал, что он ливанец и что его зовут Халид. Еще один бандит был палестинцем, его звали Юсеф. Раненый террорист был немцем. О последнем из шестерки Ямани говорит, что по его легкому акценту можно было узнать уроженца Северного Йемена.
Некоторые из арабов, участвовавших в конференции ОПЕК, вначале решили, что на них напала израильская ударная бригада. Говорят, один из них прямо спросил об этом Карлоса, на что тот ответил: «Жаль, но я и вправду похож на еврея».
Охваченный вполне понятным страхом, Ямани пытался успокоиться, непрестанно повторяя отрывки из Корана.