Не менее важным было и то влияние, которое рост цен оказывал на вооружение Ирана.
Шах был одержим мечтой сделать Иран одной из ведущих мировых держав. Американцы, со своей стороны, хотели, чтобы шах эффективно выполнял полицейские функции в заливе. Иран не видел лучшего способа для покупки новых самолетов и оружия, чем увеличение цен на нефть. Америке же было выгодно вооружать шаха до зубов, так как он не только был проводником ее политики в заливе, но и покупал оружие у американских поставщиков, а при этом деньги вновь вливались в американскую промышленность.
И последний довод: в росте цен были чрезвычайно заинтересованы крупнейшие американские нефтяные компании, чьи балансовые ведомости выглядят особенно благополучно при скачках цен. Компании — могущественная экономическая сила и одновременно могущественное лобби, имеющее друзей на самых высоких постах. Не забывайте, говорят сторонники этой теории: Киссинджер был человеком Рокфеллера, а состояние Рокфеллера сделано на нефти.
Ямани согласен с тем, что Америка не хотела снижения цен.
— Верно. На самом деле Соединенные Штаты были заинтересованы в их повышении. Не припоминаю, чтобы доктор Киссинджер когда-нибудь затрагивал в беседах с нами вопрос о ценах на нефть.
В феврале 1975 г. Генри Киссинджер, встретившись с шахом в Санкт-Морице, сказал иранскому лидеру:
— Соединенные Штаты с пониманием относятся к стремлению Тегерана защитить высокий уровень цен на нефть.
По правде говоря, это заявление носило достаточно неопределенный характер. Во всяком случае, его нельзя было интерпретировать как прямое согласие сотрудничать с Тегераном.
Но Ямани, когда услышал об этом, был несколько обескуражен.
— С одной стороны, американцы говорили, что цена на нефть слишком высока и что установившийся уровень им не по силам. С другой стороны, они ввели новые пошлины и новые торговые правила, которые содействовали увеличению цены сырой нефти на внутреннем рынке. Они сами себе противоречили. Мы охотно бы пошли навстречу Соединенным Штатам, если бы могли понять, какую в действительности политику они проводят.
Спустя несколько месяцев после встречи Киссинджера с шахом Ямани направил секретное послание американскому министру финансов Уильяму Саймону. Саудовская Аравия, писал Ямани, не может поверить, что Америка всерьез хочет увеличения цен на нефть.
Саймон, когда речь заходит о Ямани, не скупится на похвалы.
— Я с самым теплым чувством вспоминаю о сотрудничестве с Заки. Он был одним из величайших политических деятелей нашего времени. Это видно хотя бы из того, что он сумел продержаться на столь ключевом посту почти четверть века. Представьте, он останавливался у меня дома в Мак-Лине, штат Виргиния. И даже составил для меня гороскоп. Не помню только, куда я этот гороскоп дел. Боюсь, что он потерялся… Так вот, мысленно возвращаясь к этим бурным четырем с половиной годам, которые я провел в правительстве, на самых разных должностях, должен признать: встречи с Заки относятся к числу лучших моих воспоминаний.
К сожалению, Саймон ничего не помнит о секретном послании, которое получил тогда от Ямани.
— Мы практически регулярно вели конфиденциальную переписку — по так называемому «черному каналу». Такая корреспонденция шла напрямую, минуя государственный департамент. Этим мы обеспечивали большую секретность.
Саймон, впрочем, признает, что Америка действительно не была заинтересована в понижении цен на нефть.
— В то время ходил слух, что государственный департамент заключил соглашение с иранским шахом. Мы будто бы содействовали росту цен на нефть, чтобы Иран мог получить деньги для покупки оружия и защитить залив от Советского Союза. Подтверждения слух не получил, но говорили об этом довольно часто.
Вместе с тем, говорит Саймон, Соединенные Штаты создали ряд государственных инвестиционных программ, предусматривавших разработку альтернативных источников энергии.
Как и Ямани, он считает, что в период правления Никсона и Форда политика американского правительства в области цен на нефть была внутренне противоречивой.
— Противоречие в данном случае заключалось в том, что правительство стремилось защитить отечественную нефтяную промышленность за счет потребителя. Да-да, именно так и было. В любой политике ведь всегда есть толика лицемерия, не так ли? Не существует политических деятелей, которые искренне пеклись бы о справедливости. Нет, они пекутся, конечно, — но лишь постольку, поскольку это помогает им быть избранными на следующий срок. Не более.
Саймон утверждает, что, несмотря на свои публичные заявления, и Никсон, и Форд в действительности хотели повышения цен.
— Это чистая правда.
Но был ли в стороне от этой политики сам Уильям Саймон, энергетический «царь» и министр финансов?
— Конечно. Как человек, возглавлявший энергетическую отрасль, я безоговорочно поддерживал тех, кто выступал за снижение цен. Безоговорочно.
А доктор Киссинджер?
— Ну, — говорит Саймон, — это сложный вопрос, на который не так просто ответить. Сам он утверждал, что выступает за более низкие цены, но некоторые его подчиненные откровенно добивались противоположного. Они ведь создали все эти программы, направленные на поддержание цен. Это факт. Но, согласитесь, часто встречаются бюрократы, которые действуют вопреки тому, чего хочет их собственное начальство.
Джимми Картер вселился в Белый дом в январе 1977 г.
Его избрание на пост президента вписалось в длинную череду последствий уотергейтского скандала, глубоко потрясшего нацию, с тех пор неустанно старавшуюся смыть с себя этот позор.
— Я считаю Картера честным человеком, — говорит Ямани. — Может быть, чересчур честным для политика. Во многих отношениях он напоминал скорее религиозного деятеля, чем политика и государственного мужа.
При Картере Америка выдвинула инициативу, направленную на установление мира на Ближнем Востоке. Но кэмп-дэвидские соглашения не удовлетворили большинство арабов.
Поначалу саудовцы попытались с помощью тайной дипломатии помочь египтянам найти понимание в арабском мире. Но когда другие арабские страны единым фронтом выступили против кэмп-дэвидских соглашений — поскольку в них не были учтены интересы палестинцев, — саудовцы вынуждены были примкнуть к остальным и осудить Египет. Со дня подписания соглашений в 1979 г. ни один саудовский министр (в «официальном» порядке) не ступал на египетскую землю в течение пяти с лишним лет.
Первый визит саудовского министра в Египет после Кэмп-Дэвида состоялся в октябре 1984 г. Этим министром был Заки Ямани.
— После Кэмп-Дэвида Египет находился в изоляции, — излагает свою точку зрения Ямани. — Соглашения не решили палестинской проблемы. Они никогда бы не были подписаны, если был бы жив Фейсал.
Выдвижение Джимми Картером новой внешнеполитической программы, в основе которой лежал вопрос о правах человека, совпало с началом стабилизации цен на нефть. Это привело к официальному упразднению двухъярусной системы цен на совещании ОПЕК в Стокгольме, состоявшемся в июле 1977 г.
Ямани категорически отказывался вернуться в Вену: инцидент с Карлосом так сильно расстроил его нервы, что с тех пор он путешествовал только на личном самолете и в сопровождении шести телохранителей. Из уважения к нему ОПЕК скиталась по всему свету, назначая каждую очередную встречу в новом месте.