Будучи специалистом по международному праву, получившим две высшие ученые степени в университетах США, Ямани не испытывал страха перед расследованием, которое могло быть предпринято американцами, и готов был отразить любую атаку.
У него было припасено немало козырей.
Единственное, чего Ямани хотел, — это встречаться с каждым противником один на один. Ибо за время нахождения на посту министра нефти он приобрел достаточный опыт ведения дел с американцами и знал, что кумулятивный эффект подобных разбирательств и слушаний может прямо повлиять на западное общественное мнение и на долгие годы изменить отношение к Саудовской Аравии.
Ни Саудовская Аравия, ни Ямани не должны были втягиваться в политическую игру против американского конгресса и американской прессы: тут расклад карт был особенно невыгоден, и лучшее, на что можно было рассчитывать, это остаться при своих.
Вместе с тем для Ямани было столь же очевидно, что многие американцы считают обстоятельный разбор ситуации в нефтяном бизнесе давно назревшей и необходимой мерой.
У этих настроений были достаточно старые корни.
В 1951 г. Федеральная комиссия по торговле подготовила доклад, носивший название «Международный нефтяной картель». В докладе прослеживалась двадцатидвухлетняя (на тот момент) история крупнейших нефтяных компаний и то, как они прибирали к рукам добычу, переработку, транспортировку и продажу сырой нефти из стран Персидского залива. Этот доклад позволил министерству юстиции США поднять волну антитрестовского движения, получившего широкую поддержку общественности.
Однако государственный секретарь Дин Ачесон счел, что расследование, которое намеревалось провести министерство юстиции, может повредить американским интересам на Ближнем Востоке. Ачесон надеялся, что международные нефтяные компании поддержат усилия американцев по возобновлению добычи на национализированных иранских месторождениях, и меньше всего хотел, чтобы на них нагоняла страх стая пронырливых юристов.
Однако министерство юстиции не обращало внимания на государственный департамент и продолжало накапливать материалы, собираясь, если потребуется, выдвинуть против крупнейших нефтяных компаний уголовное обвинение. Но у государственного секретаря был мощный козырь: в отличие от чрезмерно ретивых законников из министерства юстиции он имел доступ в овальный кабинет Белого дома. Ачесон обратился напрямую к Гарри Трумэну, и тот, взяв его сторону, замял дело.
Когда в Белый дом вселился Эйзенхауэр, а внешней политикой стал заправлять Джон Фостер Даллес, ни у кого не было сомнений, что предпочтение и впредь будет отдаваться государственным соображениям, а не интересам закона.
Тогда министерство юстиции сменило тактику. Оно стало изыскивать возможность для возбуждения гражданского иска против четырех компаний «Арамко» и компании «Галф». Вначале предполагалось включить сюда и такие компании, как «Бритиш петролеум» и «Шелл», но потом это сочли нецелесообразным, так как обе они почти наверняка ушли бы от ответственности, сославшись на то, что находятся вне американской юрисдикции. Однако и этот план провалился, поскольку для Эйзенхауэра и Даллеса была гораздо важнее национальная безопасность Соединенных Штатов и они сознавали, насколько велика зависимость Европы от поставок нефти из стран залива.
Прошло еще два десятилетия, и на Капитолийском холме вновь был поднят вопрос о соблюдении антитрестовского законодательства.
Сразу же после введения арабского эмбарго — начиная с последних лет президентства Никсона, на протяжении всего президентства Форда и вплоть до истечения полномочий администрации Картера — в конгресс, Белый дом и министерство юстиции хлынули сотни тысяч писем, в которых говорилось, что крупнейшие нефтяные компании и арабские экспортеры стакнулись между собой, совместно вздули цены на бензин и держат американцев за горло.
— Абсолютно ясно, что «Арамко» тайно склоняла Саудовскую Аравию к взвинчиванию цен, — укорял законодателей Джек Андерсон, — и потому сенат должен затребовать для рассмотрения протоколы всех переговоров «Арамко» с саудовским министром нефти Ахмедом Заки Ямани.
В январе 1974 г. сенатор Фрэнк Черч открыл в возглавляемом им комитете по мультинациональным корпорациям слушания, посвященные проблемам нефтяной промышленности. Черч решил пересмотреть традиционный тезис, гласивший: «Что хорошо для нефтяных компаний, то хорошо для Соединенных Штатов».
Девятитомный отчет комитета был опубликован в 1975 г.
В предельно упрощенной форме заключение комитета сводилось к следующему:
«Был изучен вопрос о том, в какой мере нефтяные компании и правительство использовали два с половиной года перед «октябрьской» войной, чтобы подготовиться к кризису, который легко было предвидеть с момента подписания соглашений в Тегеране и Триполи. Выяснилось, что это время было использовано не слишком удачно. У правительства Соединенных Штатов не было четкой политики в области энергетики».
Затем сенатор Генри Джексон (по прозвищу «Черпак») устроил в своем комитете слушания по вопросу: «Доступ к нефти — отношения Соединенных Штатов с Саудовской Аравией и Ираном».
Во время этих слушаний, транслировавшихся по телевидению, комитет учинил поистине инквизиторский допрос служащим нефтяных компаний — к великому удовольствию американской публики, измученной очередями у бензоколонок и обеспокоенной действиями «погонщиков верблюдов», которые угрожали национальной экономике США.
— Американский народ желает знать, почему нефтяные компании получают столь головокружительные барыши, — гневно вопрошал Джексон людей, державших ответ перед комитетом. — Американский народ желает удостовериться, что крупнейшие нефтяные компании не сидят на закрытых скважинах и не припрятывают нефть в тайных хранилищах и на выведенных из эксплуатации станциях технического обслуживания.
Примерно в это же время пришел к тревожным выводам и государственный департамент. В 1977 г. его разведывательное бюро подготовило секретный доклад, озаглавленный: «Скрытое вымогательство (о действиях стран ОПЕК)». В докладе говорилось, что мультинациональные нефтяные компании обеспечивают существенную поддержку системе искусственного взвинчивания цен на нефть, которую создала ОПЕК: они помогают отдельным странам ОПЕК добиваться от других ее членов согласия на цены, вырабатываемые картелем, ибо регулярно поставляют этим странам информацию о количествах транспортируемой нефти и о ценах, по которым она была продана.
Атаку продолжил сенатор Говард Метценбаум, который направил в министерство юстиции просьбу предпринять безотлагательное расследование махинаций компаний «Экссон», «Тексако», «Сокал» и «Мобил», которые, покупая по низким ценам саудовскую сырую нефть, утаивали это от потребителей и, завышая цены на бензин, извлекали незаконные прибыли общим размером до 7 миллиардов долларов в год.
А вот как протекала беседа сенатора Эдварда Кеннеди с помощником генерального прокурора США Джоном Шенфилдом во время слушаний в сенатском комитете по судопроизводству, посвященных проблеме отношений ОПЕК с ведущими нефтяными компаниями:
Шенфилд. Можно утверждать, что ОПЕК не является картелем; хотя она и устанавливает цены, в действительности совокупный уровень добычи, который позволяет поддерживать эти цены, обеспечивается нефтяными компаниями.
Кеннеди. Если это утверждение соответствует истине, можно ли заключить, что мы имеем дело с явным нарушением антитрестовского законодательства?
Шенфилд. При допущении, что такие действия оказывают известное влияние на американскую торговлю, — а я думаю, мы вправе это допустить, — первый ответ, который приходит в голову: да, можно.
После этого в битву вновь вступил Черч. Он велел сотрудникам подкомитета по мультинациональным корпорациям подготовить данные о саудовской нефтедобыче и исследовать проблему возможного тайного сговора между четырьмя компаньонами «Арамко» и Саудовской Аравией.
Невзирая на резкое противодействие нефтяных компаний, сотрудники комитета использовали все полномочия, которыми располагает сенат Соединенных Штатов, запросили и в конце концов получили в свое распоряжение необходимые документы.