Знают об этом и сами саудовцы.
И все же Ямани не раз предупреждал Запад, особенно американцев: не думайте, что Саудовская Аравия будет дружить с вами, как бы вы себя ни вели.
По его словам, Запад должен понять, что Саудовская Аравия ставит на первое место среди политических приоритетов вопросы самообеспечения, а на второе — отношения со своими арабскими братьями.
Уместно заметить, что гигантские запасы нефти, которыми располагает Саудовская Аравия, сделали ее казначеем арабского мира.
Но, какой бы пухлой ни была чековая книжка саудовцев, им никогда не удавалось обрести в этом мире такой вес, который позволял бы регулярным образом диктовать свою политику другим арабским государствам. А если и удавалось, то после 1973—1974 гг. они почему-то не решались воспользоваться своим положением.
Саудовцы не смогли урегулировать ни один из кризисов, в которых были затронуты интересы египтян, ливанцев, сирийцев, иорданцев или палестинцев.
Им не удалось положить конец войне между Ираном и Ираком.
Они не пожелали взять на себя функции регионального жандарма, которые раньше выполнял шах.
И, по-видимому, трепещут при одной мысли, что хомейнистский фундаментализм начнет распространятся на их берегу залива.
Обстоятельства сложились так, что саудовцы вынуждены всячески поддерживать на плаву режим иракского президента Саддама Хусейна, который ранее считали враждебным. Они ни в коем случае не хотят, чтобы аятолла победил Ирак и заменил Хусейна шиитским фундаменталистом. По существу, саудовцы тратят деньги на то, чтобы защитить свои политические идеалы. Но финансирование Ирака, позволяющее этой стране сохранять патовое положение в конфликте с Ираном, обходится очень дорого. Только за первые два года войны Саудовская Аравия израсходовала на помощь Саддаму Хусейну около 10 миллиардов долларов. И вовсе не потому, что она хочет видеть победителем Ирак, с его огромной и сильной армией. Скорее можно говорить о том, что саудовцы заинтересованы в поражении религиозных экстремистов из Ирана.
Но, как бы то ни было, саудовцы в значительной степени играют роль цемента, соединяющего арабский мир в некое целое.
Правда, они считают, что ливийский лидер Каддафи зашел слишком уж далеко и примирение с ним в настоящее время едва ли возможно. Зато именно Саудовской Аравии удалось вернуть в арабский стан Египет — после нескольких лет отчуждения, которому подверглась эта страна в результате подписания кэмп-дэвидских соглашений.
И не кто иной, как кронпринц Фахд, выступил в 1981 г. с первой общеарабской инициативой, которая косвенно предполагает признание права Израиля на существование.
Если же говорить о Сирии, то, несмотря на идеологические расхождения, саудовцы видят в этой стране столь важный элемент ближневосточного пасьянса, что считают нужным поддерживать с ней самые лучшие отношения.
Во многом благодаря своему особому положению саудовцам пришлось в конце 1980‑го — начале 1981 г. играть ключевую роль в сверхсекретных переговорах, целью которых было вызволение американских заложников из Тегерана.
Американской разведке стало известно, что обучением «революционных стражей», состоящих в личной охране аятоллы Хомейни, занимались Ясир Арафат и парни из ООП.
Известная своим оппортунизмом команда Картера — в том числе государственный секретарь Сайрус Вэнс и руководитель совета национальной безопасности Збигнев Бжезинский — стала искать способ, который позволил бы ей воспользоваться этим обстоятельством и в последний раз попытаться вернуть заложников домой — еще до того, как в середине января приступит к исполнению своих обязанностей Рональд Рейган.
Люди Картера были убеждены, что режим Хомейни благодарен Арафату за поддержку, которую тот ему оказал, и поэтому Арафат может — если пожелает — ходатайствовать о возвращении заложников.
В связи с этим планом возникал ряд естественных вопросов.
Согласится ли Арафат?
Согласится ли аятолла Хомейни?
Что Арафат может потребовать от Картера в награду за свое посредничество?
Захочет ли Картер платить цену, названную Арафатом?
И согласится ли американская общественность принимать услуги от Арафата?
Последний вопрос казался создателям плана самым легким.
Если Арафат добьется успеха, это будет успех Джимми Картера и цель оправдает средства. Если миссия Арафата провалится, никто ничего не узнает.
Поскольку Белый дом не мог обратиться к лидеру ООП напрямую, американцы попросили саудовцев им помочь.
Немедленно были проведены консультации между представителями Соединенных Штатов и Саудовской Аравии, и сразу же вслед за тем саудовцы вступили в переговоры с Арафатом. Дело удалось обстряпать в течение нескольких дней.
Арафат заверил саудовцев, что может освободить заложников, и согласился напомнить аятолле про его должок. Кронпринц Фахд, в свою очередь, сказал, что пошлет личный «Боинг‑707» в Тегеран, чтобы доставить заложников прямо в вашингтонский Национальный аэропорт, где их встретит и будет приветствовать Джимми Картер.
Все было улажено: Арафат, которому пообещали, что Картер выполнит любое его желание, вылетел в Иран, а «Боинг» Фахда занял исходную позицию на взлетной полосе тегеранского аэропорта.
Операция провалилась самым тривиальным образом: Хомейни преспокойно объявил Арафату, что ничего ему не должен. Он решительно отказался выдать заложников и не пожелал продолжить беседу.
Но трудно даже вообразить, какой приз ожидал Арафата, если бы он добился успеха.
Джимми Картер сказал, что в награду за свою услугу Арафат сможет прилететь вместе с заложниками в Вашингтон. И когда он выйдет из самолета кронпринца, когда на него будут направлены сотни фото‑ и телекамер, американский президент лично поблагодарит его за выдающийся подвиг и на виду у всего мира заключит в теплые дружеские объятия.
Выдающийся политик
В 1970‑х гг., когда саудовцы по-настоящему разбогатели, у них внезапно появились друзья, о существовании которых никто прежде не подозревал.
Торговцы посудой, портные, солдаты и бухгалтеры.
Врачи, юристы и индийские политические лидеры.
Все, кто учуял аромат нефтедолларов — подобно акулам, слышащим на большом расстоянии запах свежей крови, — устремили свои взоры на Саудовскую Аравию.
Вот что рассказывает один саудовец, начавший в те годы регулярно ездить на Запад:
— Я возвращался домой и находил там груду писем от людей, с которыми познакомился во время поездки. Но ни один человек не удосужился написать, как приятно было свести со мною знакомство. Все хотели только одного: сбыть мне свой товар.
Наиболее сообразительные поняли, чего хотят сами арабы, и стали предлагать свои услуги в качестве посредников.
…Наша фирма нуждается в агенте, который помогал бы ей заниматься бизнесом в вашей стране, писали они предполагаемым клиентам; я же, со своей стороны, готов быть вашим агентом, если вы хотите заниматься бизнесом в нашей стране.
Такой подход встречал понимание арабов, особенно в тех случаях когда агент был дипломированным юристом. Если кому и доверять, то юристу в первую очередь.
Многие из новоиспеченных друзей Саудовской Аравии проживали в Вашингтоне.
В Соединенных Штатах всякий человек, являющийся доверенным лицом иностранного правительства, в соответствии с законом обязан быть зарегистрирован в специальном отделе министерства юстиции. Такой человек выполняет функции своеобразного консультанта. Он дает иностранцу юридические рекомендации, помогает налаживанию контактов с общественностью, лоббированию. Он вводит клиента в существо проблем, знакомит с нужными людьми, указывает, к какому журналисту целесообразно обратиться.
Но, спрашиваю я у Ямани, не было ли среди людей, зарегистрированных в 70‑х годах в качестве доверенных лиц Саудовской Аравии, таких, которые занимались шпионажем?