По словам Ямани, Шлезингер говорит чистую правду.
— Меня тревожат последствия, которые повлечет за собой угасание американской нефтяной промышленности. Оно и так уже принесло немалый вред. Нужно положить этому конец. В противном случае Америка поневоле окажется в зависимости от Персидского залива, а это отнюдь не тот регион, от которого ей следует зависеть. Однажды, может быть уже в 90‑х гг., Америка опомнится — и проклянет правителей, которые позволили этому случиться.
С 1938 г., когда Сталин отозвал в Москву и расстрелял своего посла, Саудовскую Аравию ни разу не посещала официальная советская делегация.
В 1938 г, нефть не интересовала русских так остро, как теперь.
— Сейчас русские поставляют своим сателлитам примерно полтора-два миллиона баррелей в сутки. Они хотели бы продолжать добычу и экспорт нефти, но к середине 90‑х гг. сателлиты будут нуждаться в большем количестве нефти, чем Россия может дать, — так что в абсолютном отношении эта группа государств, если брать ее как целое, будет импортером.
Хотя, по оценкам Ямани, угольные и ядерные ресурсы Советов могут сэкономить им до полумиллиона баррелей в сутки, восточный блок начиняет испытывать серьезную топливную нехватку.
— Русские вынуждены использовать в товарообмене с сателлитами только бартер, потому что те не могут покупать нефть на твердую валюту. Это позволяет им разговаривать с союзниками с позиции силы. Но хотя России безусловно хватает нефти для собственных нужд, необходимость снабжать сателлитов вынудит ее начать поиск дополнительных источников нефти — причем в тот самый момент, когда на мировом нефтяном рынке возникнет дефицит. Она превратится из экспортера в импортера (в абсолютном отношении) как раз тогда, когда начнется третий нефтяной кризис. Вот почему русские так заинтересованы в хороших отношениях со странами залива.
Ямани считает Горбачева разумным человеком, который в момент прихода к власти хорошо понимал, что в середине 90‑х гг. Советский Союз может постигнуть катастрофа.
— Оборонный бюджет Советов слишком раздут. Он непропорционально огромен по сравнению с остальными отраслями экономики. И пока не появился Горбачев, все их лучшие ученые, все лучшие инженеры, все талантливые студенты вынуждены были идти в оборонную промышленность — только для того, чтобы страна не отстала в гонке вооружений. А коль скоро они строили самолеты и ракеты, некому было работать на обычных заводах, развивать производственную базу в гражданских отраслях, создавать основательную экономическую инфраструктуру, которая обеспечила бы стране запас прочности на многие годы вперед.
Таким образом, Горбачеву необходимо переместить лучших ученых, инженеров и студентов с ракетных заводов в другие отрасли промышленности.
Именно в этом, говорит Ямани, подлинные истоки гласности и переговоров о сокращении вооружений.
— Абсолютно ясно, что русские должны урезать оборонный бюджет и выйти из гонки вооружений — иначе они рискуют потерпеть крах в середине 90‑х гг., когда придется импортировать нефть для поддержки сателлитов.
При этом, считает Ямани, возможны две опасности.
— Если умеренная политика Горбачева приведет к подписанию соглашения о контроле над вооружениями, которое уменьшит страх европейцев и японцев перед Россией, те постепенно перестанут испытывать потребность в сильном лидере, т. е. в Соединенных Штатах. Если к тому времени Россия сумеет стать экономически сильной, то в мире останется одна сверхдержава.
Другая опасность, тревожащая Ямани, связана с вариантом, при котором Горбачеву не удастся реформировать страну достаточно быстро: тогда русские могут всерьез устремить свои взоры на залив (что они уже начали делать).
Еще до оккупации Афганистана Советы построили дорогу через Белуджистан, устремленную прямо к Аравийскому морю. Строительство этой дороги, проложенной через практически необитаемый и враждебный регион, потребовало огромных затрат.
Ямани убежден, что дорогу предполагалось использовать для быстрой переброски советских войск через Афганистан к горловине Персидского залива — Ормузскому проливу.
— Русские не отказались от своих амбиций. Они хотят доминировать в заливе. Во-первых, потому, что в середине 90‑х будут нуждаться в нефти для своих сателлитов, во-вторых, потому, что во время нехватки нефти на мировом рынке, которая может приобрести характер кризиса, перед ними будет единственный выход: попытаться включить нефтеносные регионы в свою зону влияния. Они ведь хотят покупать нефть не за доллары, а за рубли.
Русские, продолжает Ямани, уже сейчас прилагают множество усилий, чтобы усилить свое влияние в этом регионе. Они особенно заинтересованы в сближении с Ираном, эта страна становится их важным экономическим партнером, что, по всей вероятности, приведет и к укреплению политических связей.
Начали они заигрывать и с Саудовской Аравией.
В 1985 г., когда сын короля Фахда Фейсал был в Советском Союзе вместе с саудовской футбольной командой, с принцем вступили в контакт советские официальные лица. Они посетовали:
— Мы потеряли ключ от нашей дипломатической миссии в Саудовской Аравии. Нет ли у вас другого?
Тем самым русские дали понять, что считают нужным растопить лед.
В январе 1987 г. новый министр нефти Саудовской Аравии прибыл в Москву для переговоров. Было объявлено, что единственная цель визита Хишама Назера — выяснить, не согласятся ли Советы сотрудничать с ОПЕК, чтобы помочь ей поднять цены на нефть. Но Назер встретился также с советским премьер-министром Николаем Рыжковым и имел более чем двухчасовую беседу с министром иностранных дел Эдуардом Шеварднадзе.
Русские обещали Назеру сократить экспорт сырой нефти — в качестве символического жеста, подчеркивающего их солидарность с ОПЕК.
Месяцем позже саудовский посол в Лондоне пригласил на обед советского посла.
Затем три советских дипломата, работавших в Лондоне, посетили прием, который устроила редакция саудовского журнала.
Ничего подобного ранее не происходило.
Несколько позже советский заместитель министра иностранных дел посетил с официальным визитом Кувейт, ОАЭ и Оман.
Разыгрывая падение шаха как козырную карту и намекая лидерам стран залива, что Соединенные Штаты едва ли смогут их защитить в случае победы Ирана над Ираком, Советы откровенно флиртуют с арабами.
Кроме того, Россия является крупнейшим союзником Ирака, которому оказывает военную и иную помощь, исчисляющуюся миллиардами долларов.
И это глубоко беспокоит Ямани.
— Запад недооценивает угрозу. Русские, когда им начнет катастрофически не хватать нефти — то есть в середине 90‑х гг., — не обязательно станут утруждать себя особыми раздумьями, а просто-напросто захватят нефтепромыслы. И если это случится, если русские получат плацдарм в регионе залива, они вскоре будут контролировать этот регион. Вы понимаете, о чем я говорю?
О третьей мировой войне. Поэтому Запад должен уже сейчас решительно противодействовать советскому и влиянию. Страны-экспортеры не в состоянии это сделать сами. Советская угроза делает особенно настоятельной необходимость урегулирования арабо-израильского конфликта.
Если начнется третий энергетический кризис, на свет может быть вновь извлечено нефтяное оружие.
— ОПЕК к тому времени изменится, — указывает Ямани. — В середине 90‑х гг. она станет совершенно другой организацией. Некоторые теперешние члены перестанут экспортировать нефть. Основная часть нефти, производимой ОПЕК, будет добываться в странах залива. Арабские страны-экспортеры окажутся в исключительно выгодном положении. Нефть уже была однажды использована в качестве политического инструмента. Сейчас в этом ни у кого нет нужды. Но стоит только арабам намекнуть… Запад, я думаю, не забыл прошлое.