Ама-но каваСора нару моно-тоКикисикадоВага мэ-но маэ-ноНамида нарикэри
Небесная рекаНа небе есть —Так я слышала.Но это — из моих глазЛьющиеся слезы[270] — так было написано. Понял он, что она, видно, стала монахиней, и в глазах у него потемнело. В смятении спрашивает он прислужницу, а та отвечает: «Уже совершен постриг. Оттого дамы и вчера и сегодня беспрестанно плачут и скорбят. Даже у таких ничтожных, как я, сердце болит за нее. Такие прекрасные волосы обрезаны!» Сказав это, она расплакалась, и тут кавалер погрузился в глубокую печаль. «Как же это так, из-за его любовных похождений оказалась она в таком ужасающем положении!» — терзался он, но терзания его уже были напрасны. Плача, написал он ей в ответ:
Ё-во вабуруНамида нагарэтэХаяку то моАма-но кава-ни ваСа я ва нарубэки
Этот мир оплакивающиеСлезы льются,Но так поспешноВ реку НебеснуюПревращаться надо ли?[271] «И сверх этого ничего сказать не могу. Сам вскорости к ней буду», — сказал Хэйтю. И вот он действительно пришел. Дама же в это время затворилась в гардеробной. Рассказал он челяди, как все было, обо всех препятствиях и зарыдал — никак не мог унять слез. «Позвольте мне с вами поговорить. Хоть голос ваш дайте услышать!» — говорил он, но ответа ему все не было. Не знала она, какие помехи стали на его пути, и, видно, подумала, что он говорит с ней из жалости. А кавалер был неподдельно глубоко опечален[272].
Письмо Сигэмото-но сёсё[273] от дамы:
Кохисиса-ниСинуру иноти-воОмохи идэтэТофу хито арабаНаси-то котахэё
От любвиПрервавшуюся жизнь моюВспомнив,Если спросит кто-нибудь обо мне,Ответь: уж нет ее[274]. Сёсё в ответ:
Кара-ни даниВага китаритэхэЦую-но ми-ноКиэба томо-ни тоТигири окитэки
Даже останкам ееПусть скажут, что я приходил.Ведь если, подобно росе,Таять — то вместе.Такую давали мы клятву.
Дочь Накаки-но Оми-но сукэ стала духами одержима[275] и заболела. Врачевателем[276] ее стал послушник Дзёдзо-дайтоку, и люди поговаривали о них разное. Да и на самом деле это были не простые сплетни. Стал он навещать её тайно, но люди принялись судачить еще больше, и вот он решил оставить этот мир и удалиться.
Укрывшись в местности под названием Курама, он совершал молебны и обряды. Но все он с любовью хранил память о той даме. Вспоминал он столицу и творил молебствия, погруженный в печаль о столь многом. Однажды, плача, лежал он ничком, посмотрел ненароком рядом с собой, видит — письмо. Откуда тут быть письму, подумал он, взял его, и оказалось оно от той дамы, по которой он тосковал. Написано было:
Сумидзомэ-ноКурама-но яма-ниИру хито ваТадору тадору моКахэри кинанаму
В черной одежде монахаНа горе КурамаОбитающий человекВсе блуждает, блуждает…Но как я хочу, чтобы он возвратился[277]— так гласило письмо. Очень он был изумлен: да через кого же послала она, все ломал себе голову. Никак не мог понять, как же случилась такая оказия. Дивился он и как-то в одиночку дошел до ее дома. А затем снова скрылся на горе Курама. Потом послал ей:
Караку ситэОмохи васуруруКохисиса-воУтатэ накицуруУгухису-но ковэ
Только-толькоУдалось позабытьО любви,И вновь о ней запелГолос соловья[278]. В ответ было:
Сатэ мо кимиВасурэкэрикасиУгухису-ноНаку ори номи яОмохиидзубэки
И вправду, видно, тыЗабыл обо всем,Если, только когда соловейЗапоет, обо мнеВспоминаешь[279] — так она сложила.
Дзёдзо-дайтоку еще сложил:
Вага тамэ-ниЦураки хито-во баОкинагараНани-но цуми накиЁ-во я урамицу
Ко мнеСтоль равнодушнуюПокидая,Ни в чем не повинныйСвет стоит ли мне упрекать[280]… вернутьсяАма имеет значение «небо» и «монахиня», сора — «небо» означает также «пустой», «никчемный», эти два ряда соединяются воедино словосочетанием Ама-но кава — Небесная река, Млечный Путь, т. е. «Слышала я, что река Монахинь — пустое дело, но из глаз моих льются слезы». Намида — «слеза» — энго к слову «река». Танка встречается в Хэйтю-моногатари, 38.
вернутьсяПоследние две строки танка означают: надобно ли было становиться монахиней (ама-но кава — «река» и ама — «монахиня»). Слова намида — «слеза», нагарэ — «течение», хаяку — «быстро», кава — «река» связаны по типу энго. Танка встречается в Хэйтю-моногатари, 38, в Кондзяку-моногатари, 30 («Повесть о том, как женщина, повстречавшая Хэйтю, приняла постриг», № 2).
вернутьсяЭтот дан имеется в Хэйтю-моногатари и Кондзяку-моногатари.
вернутьсяСигэмото-но сёсё (?—931) — сын дайнагона Фудзивара-но Мотоцунэ.
вернутьсяПо народному поверью, болезнь насылают вселившиеся в человека духи.
вернутьсяМонахи в те времена часто выполняли роль лекарей.
вернутьсяТанка встречается в Госэнсю, 12, Кокинрокутё, 2 (раздел «Горы»), в Кондзяку-моногатари, 30.
Курама (название горы) имеет омоним кура, что значит «темный». Тадо-фу («плутать», «искать на ощупь») — энго к слову кура. Сумидзомэ — «цвет туши» — цвет одежды монахов-послушников, здесь используется как дзё к слову кура.
вернутьсяУгуису («соловей») — аллегорическое обозначение дамы, в то же время созвучно выражению уку [намида-ни] хидзу, т. е. «в унынии заливаться слезами». Говоря «голос соловья», автор имеет в виду послание, полученное от возлюбленной.
Танка помещена в Кондзяку-моногатари, 30.
вернутьсяТанка помещена в Кондзяку-моногатари, 30.
вернутьсяТанка помещена в Сикасю, 7, Кондзяку-моногатари, 30.