В заросшем болоте
На дне [растущие] водоросли
Скрыты водой.
И карпу, о котором никто не ведает,
Так тяжело [359] .
Дама в ответ:
Мигакурэ-ни
Какуру бакари-но
Ситакуса ва
Нагакарадзи то мо
Омохоюру кана
В воде
Всегда прячущиеся
Водоросли
Не слишком длинны,
Думается мне [360] .
Этот человек, по имени Коякуси-кусо, был очень мал ростом.
139
Во времена покойного императора при покоях Сокёдэн-но миясудокоро [361] служила некая тюнагон-но кими. И вот в ту пору, когда ныне покойный хёбугё-но мия, бывший тогда молодым человеком и именовавшийся первым принцем, увлекался любовью, он жил недалеко от дворца Сокёдэн. Прослышав, что есть во дворце сведущая в изящном дама, стал он приходить и беседовать с ней. Так прошло время, и завязались у них близкие отношения втайне от людей. То бывал он у нее, а то почти перестал приходить, и тогда из дома этой дамы было послано ему такое стихотворение:
Хито-во току
Акутагава тэфу
Цу-но куни-но
Нани ва тагавану
Кими-ни дзо арикэри
Ничем ты не расходишься
С землей Нанива
В стране Цу,
Где течет река Акутагава,
О которой говорят люди [362] .
Она уже есть ничего не могла, все слезы лила, заболела и только о нем помышляла. И вот, отломив обсыпанную снегом ветку сосны, росшей перед дворцом Сокёдэн, она так сложила:
Кону хито-во
Мацу-но ха-ни фуру
Сираюки-но
Киэ косо кахэрэ
Авану омохи-ни
Того, кто не приходит,
Ожидая, провожу дни.
И подобно тому как белый снег.
Тает, так и я скончаюсь
От любви, не встретившись с тобой [363] —
так говорилось в послании. «Ни за что только не отряхивай этот снег», – твердила она посыльному, и тот отнес все это принцу.
140
Ныне покойный хёбугё-но мия в близких отношениях был с дочерью Нобору-дайнагона [364] . Однажды делили они ложе не в обычном месте, а в комнате-нише, между спальней и наружной верандой. Потом ушел он, и долгое время они не встречались. И вот как-то говорит он: «То ложе, что я устроил в нише, на месте ли? Или его куда-нибудь передвинули?» А она в ответ:
Сикикахэдзу
Ариси нагара-ни
Кусамакура
Тири номи дзо виру
Харэфу хито нами
Не перестилали.
И все прежняя она —
Подушка из травы.
Но в ней лишь пыль,
Ведь некому убрать [365] —
так она сложила, а он ей отвечает:
Кусамакура
Тири харахи ни ва
Карагоромо
Тамото ютака-ни
Тацу-во матэкаси
С подушки из травы
Пыль убрать [приду].
Подожди, пока скрою
Расшитые рукава
Китайских одежд [366] .
Она же:
Карагоромо
Тацу-во мацу ма-но
Ходо косо ва
Вага сикитаэ-но
Тири мо цуморамэ
Пока китайские одежды
Скроишь, в ожидании
Много времени [пройдет].
На ложе моем
Пыли будет все прибавляться —
так сложила. Затем он навестил ее, а вскоре сообщил: «Уезжаю на охоту в Удзи», и тогда она:
Микари суру
Курикомаяма-но
Сика ёри мо
Хитори нуру ми дзо
Вабисикарикэри
Даже больше, чем олень,
На которого ты охотишься
На горе Курикома,
Я, спящая в одиночестве,
Достойна жалости.
141
Среди братьев государственного советника по имени Ёсииэ был один, служивший в стране Ямато чиновником третьего ранга. И вот в дом нынешней своей жены привел он женщину из Цукуси и там же поселил. И первая жена была очень добра нравом, и у теперешней сердце не было жестоким. Прекрасно они ладили. А кавалер этот по делам службы часто ездил по провинции, и женщины оставались вдвоем. И жена из Цукуси тайком завела себе возлюбленного. Стали о том поговаривать люди, она сложила:
Ё ха ни идэтэ
Цуки дани мидзу ва
Афу кото-во
Сирадзу гахо-ни мо
Ивамаси моно-во
Если бы в середине ночи выйдя,
Луна и та не увидела бы нас,
Все же, о наших встречах [с людьми говоря],
Притвориться незнающими
Нам бы надо [367] .
Но хотя было за ней такое, первая жена была женщина очень доброго нрава и ничего об этом мужу не сказала. Так и жили они, но как-то стороной он узнал, что есть у второй жены возлюбленный. Хотя он сам любил ее, но все же не очень близко к сердцу принимал и оставил все как есть. А вскоре он узнал, что она с тем, с другим, все еще поддерживает отношения, и спросил: «Кого ты любишь – его или меня?»
Она:
Ханасусуки
Кими-га ката-ни дзо
Набикумэру
Омовану яма-но
Кадзэ ва фукэдомо
Трава сусуки
Именно в твою сторону
Клонится,