ДЖИНН. Не узнаю.
ПИТЕР. И я тоже. Кто вы?
ДЖИНН. Кто вы?!
ПИТЕР. Я? Я — Питер, старый бродяга и повеса, разрывающий смехом завесу бытия.
ДЖИНН. А как вы забрели сюда?
ПИТЕР. Я заодно блудный отец этого шарлатана.
ДЖИНН. Какого шарлатана?
ПИТЕР. Здесь живет шалопай Вася?
ДЖИНН. Какой Вася?
ПИТЕР. Простите, РОЛАН.
ДЖИНН. Д-да.
ПИТЕР. Ну вот, так я его папаша… Я думал, вы АНИТА.
ДЖИНН. Я Джинн.
ПИТЕР. Очень приятно. А где Анита?
ДЖИНН. Ее нет. И не будет.
ПИТЕР. Ага, понятно… Вы хотите сказать, что они развелись?
ДЖИНН. Он ее бросил.
ПИТЕР. Ну, видите, он таки разгильдяй.
ДЖИНН. В тот день, когда встретил меня.
ПИТЕР. Нет, он все-таки дикий. В его крови скачут табуны монгольских лошадей. Весь в меня!
ДЖИНН. Вы тоже бросали женщин?
ПИТЕР. Не успел… Но ради нее я бы бросил всех.
ДЖИНН. Ради кого?
ПИТЕР. Ради матери этого шалопая. ДЖИНН, давайте с вами выпьем за любовь.
ДЖИНН. (удивленно) Выпьем? Утром? За любовь?..
ПИТЕР. Ну да! За любовь можно пить всегда…
ДЖИНН. (растерянно). Да, но у нас здесь ничего нету… Сухой закон.
ПИТЕР. Это у вас сухой закон, не у меня.
Он раскрывает баул и достает оттуда три бутылки водки.
ПИТЕР. Какую предпочитаете — русскую, польскую, украинскую?
ДЖИНН. Я не знаю. Мне все равно — я не пью.
ПИТЕР. Вы не пьете?!
ДЖИНН. Н-нет.
ПИТЕР. А что же вы делаете?
ДЖИНН. Изучаю восточную филологию.
ПИТЕР. И не пьете?! Вы меня обманываете.
ДЖИНН. Почему?
ПИТЕР. Потому что восточная филология — это само вино. Строки ее — лоза, а буквы — виноград. И каждая строфа — искристый бокал. И каждое рубаи — бочонок рубинового. Вы любите Хайяма?
ДЖИНН. Очень.
ПИТЕР. Почему ж вы его оскорбляете?
ДЖИНН. Я?!
ПИТЕР. Читать Хайяма и не пить — это оскобрлять его! Скажите, почему вы оскорбляете великого персидского поэта? Хайям всегда был пьян, а чтоб понять пьяного — надо самому быть пьяным! Вы хотите понять Хайяма?
ДЖИНН. В общем, да…
ПИТЕР. Теперь я вижу, что вы действительно любите восточную поэзию (наливает ей рюмку, протягивает). Держите! (поднимает тост) За Омара Хайяма!
ДЖИНН. (улыбаясь) За Омара Хайяма!
Чокнувшись, они выпивают. Джинн — немного, Питер — до дна.
ДЖИНН. (удивленно). Вы впили всю рюмку?!
ПИТЕР. Да. Ведь за Хайяма!
ДЖИНН. Вы алкоголик.
ПИТЕР. Начинающий. Вот уже полвека я начинающий. Увы, нигде и ни в чем мне не удавалось достичь вершин. Кем я только не мог стать… Но никем не стал. Потому что в самые ответственные минуты, когда надо было сказать нужную фразу или сделать нужный жест, или что-то там нужное, мне отчаянно хотелось спать среди этих скучных людей, которые все решали. Вы не заметили — всегда все решают скучные люди.
ДЖИНН. Поэтому вы никогда ничего не решали.
ПИТЕР. Вы отгадали, всю жизнь я делал только одну вещь.
ДЖИНН. Какую?
ПИТЕР. Я любил (вновь наливает в рюмки). Скажу вам — это хорошее занятие (чокается). Ладно… Давайте выпьем за вершины. Чем больше мы выпьем — тем быстрее мы их достигнем. За вершины!
ПИТЕР опрокидывает рюмку. ДЖИНН с интересом следит за ним.
ДЖИНН. (улыбаясь). И на какой же рюмке вы достигаете?
ПИТЕР. Зависит от высоты. И от компании. Очень важна компания.
ДЖИНН. Ну, скажем, в моей?
ПИТЕР. В вашей на третьей рюмке я возьму любую (вновь поднимает бокал). За счастливое восхождение (опорожняет). Эх, хорошо! Я уже на вершине, ДЖИНН.
ДЖИНН. (улыбаясь). Не упадите.
ПИТЕР. Я вам обещаю. Однако, где наш шалопай?
ДЖИНН. Он за домом, подправляет мне крепление. Я его позову (хочет выйти на балкон. Питер останавливает ее).