Еще в Испании Берзин, он же генерал Гришин, внимательнейшим образом следил за начавшимся в январе 1937 г. процессом Ю. Пятакова, Г. Сокольникова, К. Радека, Л. Серебрякова и других видных деятелей партии, обвинявшихся в измене Родине, шпионаже, диверсиях. Сразу же после процесса были сняты со своих постов H. И. Бухарин и А. И. Рыков. Февральско-мартовский Пленум ЦК ВКП(б) на основании следственных материалов НКВД исключил из состава ЦК и членов партии Бухарина и Рыкова. Они были арестованы и обвинены в террористической, шпионской и диверсионно-вредительской деятельности. А 15 марта 1938 года следователь в тюрьме злорадно объявил старому большевику Берзину, что Бухарин и другие участники «право-троцкистского блока» по приговору советского суда расстреляны. Быть может, ему показали свежие газеты — «Правду», «Известия», которые столько лет редактировал именно он, Бухарин!
Газеты были полны сообщениями о процессе: «Право-троцкистскую банду мало расстрелять!.. Вышинский распутает жуткий клубок преступлений... Пламенная любовь к Сталину становится еще более пламенной...» Казахский акын вдохновенно пел: «Фашистских ублюдков, убийц и бандитов, скорей эту черную сволочь казнить, и чумные трупы, как падаль, зарыть!»
Берзин вспоминал, что именно Бухарин наиболее резко выступил против теории Сталина об обострении классовой борьбы по мере успехов социалистического строительства. Сталинская теория, говорил он в 1929 году, смешивает временный этап обострения борьбы с общим ходом развития. Она «возводит самый факт теперешнего обострения классовой борьбы в какой-то неизбежный закон нашего развития. По этой странной теории выходит, что чем дальше мы идем вперед в деле продвижения к социализму, тем больше трудностей набирается, тем больше обостряется классовая борьба, и у самых ворот социализма мы, очевидно, должны или открыть гражданскую войну, или подохнуть с голоду и лечь костьми».
Процессами 30-х годов Сталин открыл войну против всех, кто стоял на пути к установлению его личной диктатуры.
Вновь и вновь вспоминал Берзин пророческие слова, сказанные в июне 1926 года Феликсом Дзержинским: неверный курс руководства партии может привести к тому, что «страна найдет тогда своего диктатора — похоронщика революции, какие бы красные перья ни были на его костюме».
Вспоминался 1934-й год, убийство Кирова, сомнения тех дней у старого чекиста Берзина... Ведь убийство Кирова стало взрывателем массового террора... Кто поджег бикфордов шнур? Неужели Сталин своей неизменной тлеющей трубкой?!
Сидя на Лубянке с ноября 1937 до июля 1938 года, Берзин не успел узнать масштабы сталинского террора против Красной Армии. А террор будет длиться до начала Великой Отечественной войны и не прекратится с ее началом: в 1941 году будут расстреляны герои — соратники Берзина по испанской войне Г. М. Штерн, Я. В. Смушкевич, П. Рычагов, И. И. Проскуров,Д. Г. Павлов, назначенный перед войной командующим Белорусским особым военным округом... Не окончился террор и после войны, до самой смерти величайшего террориста всех времен и народов. Даже по предварительному подсчету назовут такие ошеломительные цифры жертв предвоенной бойни: трое Маршалов Советского Союза из пяти, 13 из 15 командующих армиями, 50 из 57 командующих корпусами, 154 из 186 командиров дивизий, всего — 35 — 40 тыс. командиров РККА[43]. За все время Великой Отечественной войны не уничтожил Гитлер столько представителей старшего и высшего офицерского корпуса Красной Армии.
После гибели Яна Берзина Сталин сменит нескольких начальников Разведупра. Возьмем для примера одного из них — Ивана Иосифовича Проскурова, откроем послужной список в его личном деле. Нет уже ни ссылок в царское время, ни членства в обществах старых большевиков или политкаторжан. Проскуров был поначалу батраком, как и Берзин, у немцев-колонистов, в знаменитом селе Хортица на Днепре. Потом — чернорабочийвагранщик, председатель райпрофсоюза, студент рабфака и Института механизации и электрификации сельского хозяйства в Харькове, курсант школы военных летчиков в Сталинграде, инструктор-летчик в Москве, в 1934 году — командир корабля 20-й тяжелой бомбардировочной авиационной эскадрильи, потом — командир отряда эскадрильи. С сентября 1936 по май 1938 года — особая служебная командировка. В Испании он стал подопечным Берзина — генерала Гришина. Берзина «взяли», а Проскуров, которого он представил к званию Героя Советского Союза, командует скоростной бомбардировочной авиабригадой.
Дальше — быстрый рост в связи с разгромом в своей стране «сталинских соколов», героев испанского неба: командующий 2-й армией особого назначения, зам. наркома обороны СССР, начальник Разведупра РККА (с апреля 1939 по апрель 1940 года). Из партийно-политической характеристики видно: опытный командир-авиатор, член ВКП(б) с 1927 года, депутат Верховного Совета СССР, трижды орденоносец, «преданный коммунист делу партии Ленина-Сталина». И никакого опыта агентурной и любой другой разведки, кроме, пожалуй, авиационной. То есть никакого сравнения с тем военным чекистом Берзиным, которого в Разведупр послал Дзержинский. Выдвиженец 30-х годов...
И таких выдвиженцев в канун войны было от 35 до 40 тысяч, соответственно числу безвинно расстрелянных командиров. Это миф, что выдвиженцы сразу оправдали себя. Наши Вооруженные Силы заплатили за сталинские преступления новыми реками крови, кровью солдат тех полков и дивизий, которыми командовали вчерашние средние командиры.
И. И. Проскуров, прекрасный летчик (но не разведчик), назначенный Сталиным на пост начальника Разведупра РККА, был затем по его же приказу арестован и расстрелян. Семья И. И. Проскурова 26 марта 1960 года получила справку из Главной военной прокуратуры, в которой сказано: «Дело в отношении Проскурова Ивана Иосифовича, 1907 года рождения, прекращено 11 мая 1954 года за отсутствием в его действиях состава преступления. Проскуров И. И. полностью реабилитирован».
Еще одна судебная ошибка? Нет, преступная система: ни в чем не повинных патриотов и героев Сталин и его камарилья заставляли платить за свои ошибки. И преступления их росли в геометрической прогрессии.
Террор был главным орудием Сталина, а НКВД — исполнителем этого террора.
Ян Карлович Берзин, он же генерал Гришин, главный военный советник республиканской Испании, всерьез столкнулся с действиями НКВД в сражающейся Испании. Его двухтысячное войско военных советников играло важную роль в национально-революционной войне. Это был звездный час движения интернационализма. Мадрид и Гвадалахара помнят победы отважных интербригад над фашистами. Но вскоре «колонна» НКВД, появившаяся в Испании, стала опаснее фашистской «пятой колонны». Эти люди подчинялись непосредственно генеральному комиссару государственной безопасности Ежову. Берзин посылал из Мадрида и Валенсии шифрорадиограммы в Центр, протестуя против их пагубных действий, против психоза шпиономании, против раскола антифашистских рядов.
В сентябре 1936 года представителем НКВД в Испании был назначен майор Никольский (Орлов), бывший до того зам. начальника транспортного управления НКВД. В том же сентябре Ягода был снят с поста наркома внутренних дел и вместо него назначен Ежов. Ягода оказался «не на высоте» в деле разоблачения «врагов народа».
С приходом Ежова машина «разоблачения» заработала вовсю. В Испании Никольский, следуя методам, применявшимся НКВД в своей стране, выслеживал и уничтожал «врагов народа». Берзин не понимал, почему его тревожные сигналы об этом не имели никакого отклика. Советский посол М. Розенберг, которого отозвали в Москву, словно в воду канул — еще одна жертва «ежовых рукавиц». Никольский готовил акции против троцкистов и анархистов, намереваясь ликвидировать их руководителей. Против этих действий напрасно протестовало правительство республиканской Испании. «Классовыми врагами», «шпионами всех империалистических разведок» была набита старинная тюрьма в Алькала-де-Энаресе, родном городе великого гуманиста Сервантеса. В преддверии суда над маршалом Тухачевским и семью высшими советскими военачальниками в Москве представитель НКВД в Испании занимался ликвидацией «подозрительных» офицеров и генералов Республики.
43
См.: Данилов В. Д. Советское Главное командование в преддверии Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. 1988. №6. С. 6,4.