В Испании правительство фалангистской партии генерала Франко было очень правым. Во время недавней гражданской войны в Испании Франко поддерживали как немецкие, так и итальянские военные. Хотя было оценено, что Франко не хотел ввязываться в международную войну так скоро после того, как он, наконец, получил контроль над своей собственной страной, считалось, что Испания полностью сочувствовала нацистскому делу.
Соседняя Португалия, традиционный союзник Великобритании, теперь работала под диктатором Саласаром, и, хотя она оставалась официально нейтральной, опасались, что Португалия, как и Испания, поддерживала нацистскую Германию. Если Испания и Португалия решат вступить в войну на стороне Германии, или немецкие штурмовики ворвутся в эти страны, несмотря на символическое сопротивление, тогда опасения заключались в том, что Средиземное море может быть полностью закрыто для британского судоходства, в результате чего положение Британии станет действительно безнадежным, и поражение станет лишь вопросом времени.
В Западной Африке колония Испанская Гвинея находилась в Гвинейском заливе. Испанская колония была небольшой, но состояла из нескольких островов, самым большим из которых был Фернандо-По, и материковой территории под названием Рио-Муни. Сегодня эти территории составляют богатое нефтью государство Экваториальная Гвинея, но в 1940 году нефть еще не была обнаружена, и они состояли в основном из плантаций, производящих кофе, какао и бананы. У Фернандо По была естественная гавань в Санта-Исабель, всего в нескольких милях от материковых британских колоний Камерун и Нигерия. Португальцы владели Португальской Гвинеей и Анголой, еще одной потенциальной угрозой, если Португалия решит связать свою судьбу с Германией.
Таким образом, капитуляция Франции перед нацистской Германией стала драматическим изменением не только в Европе, но и в Африке. До лета 1940 года британская Западная Африка расслаблялась, зная, что поблизости есть только союзные или нейтральные страны. Теперь все изменилось. Многие представители европейского сообщества экспатриантов, которые чувствовали себя далекими от европейского конфликта, теперь поняли, что война потенциально подошла к их порогу, и их ранее безопасная граница оказалась под угрозой.
Уинстон Черчилль и его военный кабинет в Лондоне были предупреждены об опасности, особенно со стороны вишистской Франции. Однако после эвакуации из Дюнкерка главным приоритетом для Британии, очевидно, стала ее собственная оборона. Сотни тысяч мужчин теперь вернулись на родину. Они должны были быть перевооружены и обучены, чтобы противостоять неизбежному немецкому вторжению. Самое главное, что их низкий моральный дух, всегда являющийся результатом тяжелого поражения, нужно было как-то поднять.
Для таких, как Марч-Филлипс и Эпплярд, не было проблемы низкого морального духа. Какими бы мрачными ни были перспективы, для таких людей желание дать отпор оставалось непреодолимым. Как только он вернулся на британскую землю, Марч-Филлипс, в частности, начал строить планы на будущее. На самом деле ни Марч-Филлипсу, ни Эпплярду не пришлось долго ждать, прежде чем события приняли захватывающий оборот. Одна из многих военных проблем, с которыми столкнулась Британия, заключалась в том, что эвакуация из Европы означала, что ежедневные разведданные о вражеской активности стало намного труднее получать. При регулярном вооруженном контакте с вражескими войсками возможности получения разведданных от захваченных солдат и документов были значительными. Однако, отступив в свою островную крепость, Британия потеряла этот источник разведданных.
Недавно назначенный премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и его военный кабинет стремились компенсировать это как могли. Эвакуация Дюнкерка официально завершилась 4 июня, и через несколько дней Черчилль одобрил создание специальных воинских подразделений для рейдов на вражескую территорию. Подразделения были быстро сформированы и получили название ‘Коммандос’. Черчилль хорошо помнил эффективность бурских коммандос во время англо–бурской войны - мобильных подразделений, которые атаковали быстро и неожиданно, а затем растворились в сельской местности. Помимо желания получить ценные разведданные, Черчилль также хотел показать, что Великобритания не потерпела неудачу, а все еще может нанести ответный удар по своему врагу, пусть и относительно скромным образом. Такие рейды помогли бы восстановить моральный дух страны в целом и показали бы Гитлеру, что у Великобритании все еще есть воля к сопротивлению.