— Да я просто попугать хотел, — скривился козлобородый, глядя на то, как его заточка исчезает у меня за поясом. — Кто знал, что ты такой резкий?
— Хватит болтать, — оборвал его я, приникая к решётке и пытаясь разглядеть, куда я попал. — Лучше скажи…
Я прервался на полуслове, услышав, как невдалеке раздался лязг железа. Очень похоже на связку ключей. Если бы я не прислушивался, то не услышал бы несколько тихих щелчков. Следом заскрипели проржавевшие петли и раздались шаги.
— Сидишь молча. Руку спрячь. Если что, помни, воткнуть тебе твою же заточку в горло я, если что, успею. Ты тоже, чтобы не слова, — я перевёл взгляд на забившегося во время короткой потасовки в угол мужика.
Тот часто закивал и ещё сильнее вжался в стену.
Я отошёл от решётки и уселся на солому, свесив голову на грудь и постаравшись всем своим видом продемонстрировать отсутствие сил.
Шаги приближались. Стало слышно приглушённые голоса. В нескольких метрах от нас они остановились. Постояли, прошли дальше и встали напротив нашей камеры.
— Давай его сюда.
— Уверен? Там же пустая рядом.
Вместо ответа скрипнул замок, за ним решётка, и кто-то зашёл внутрь.
Один человек. Не стражник. Ещё один заключённый?
Я приподнял голову и глянул из-под чёлки.
Здоровый, звероподобный мужик. Остановился на входе и чего-то ждёт. А вот охранник знакомый. Тот самый, который больше всего старался, когда пинал меня что на торговой площади, что уже тут, в тюрьме.
— Веселитесь тут, — раздался противный голос тюремщика. — Вот ваша жратва.
На каменный пол опустился поднос с наваленными на него кучей какой-то каши, чёрствыми корками хлеба и подгнившими овощами. Зажурчала вода со стороны питьевой чаши. Дверь закрылась, стражники ушли, а я приготовился к очередным проблемам.
Я напрягся, когда бугай молча прошёл мимо меня. Но тот молча подгреб себе побольше соломы и сел к стене.
— Что с рукой? — пророкотал бугай, когда козлинобородый встал со своего места и двинулся к подносу с едой.
— Споткнулся неудачно, — пробормотал тот в ответ, при этом бросив в мою сторону быстрый взгляд.
— Споткнулся, говоришь, — протянул бугай, глядя на меня.
— Да. Скользко тут.
— А ещё воняет, — хмыкнул наш новый сосед. — Давай помогу!
Он схватил травмированную руку козлинобородого и резко дернул. После чего схватился за пальцы и «вставил» их на место. Его «пациент» сопротивлялся, орал, но вырваться не мог.
При этом бугай продолжал таращиться на меня и довольно улыбаться.
Я бросил на него ленивый взгляд, и пошёл к подносу с едой. Следом из угла потянулся мужичок, обойдя бугая по стеночке. Было видно, что ему страшно, но, похоже, что есть он хотел сильнее.
Мы сели у подноса и принялись есть. Вместо ложек использовали корки хлеба. Каша была отвратительной на вкус. Зерна были недоварены, но при этом подгорелыми.
Я давился, но ел, не забывая отслеживать местоположение бугая. Мне сильно досталось от стражников, поэтому, для восстановления, организму требовалось много еды. В идеале, что-нибудь посытнее, чем овощи и зерно, но и так сойдёт.
Через минут пять, когда мы уже съели больше половины, к нам подсел козлобородый. Правая рука у него распухла, поэтому он ел левой. Его злые взгляды, которые он бросал то на меня, то на своего «лекаря», было сложно не заметить. Но дальше взглядов дело не пошло.
После нашей «княжеской» трапезы, каждый вернулся на облюбованное место. Бугай так и сидел, практически без движения, полуприкрыв глаза. Глянешь на него, и не поймёшь, спит он или просто сидит с закрытыми глазами.
В камере было небольшое окошко, под самым потолком. Благодаря нему стало понятно, что наступил вечер.
Мне было интересно, когда бугай начнёт действовать. А ведь он точно был здесь по мою душу.
Его выдержки хватило всего на пару часов.
К этому времени, мужичок в углу засопел, зарывшись в солому. Козлобородый тоже пытался заснуть, но, судя по стонам, ему мешала боль.
Я же гонял по телу остатки духовной энергии, направляя её в пострадавшие больше всего места. Тело дико чесалось, как от грязи, так и от заживающих ссадин. Дико хотелось вылить на себя ведро воды и растереться жесткой мочалкой. Я даже уже решил, куда первым делом пойду, когда выберусь отсюда.
Со стороны бугая потянуло духовной энергией, и я, не сдержавшись, открыл глаза и с удивлением уставился в его сторону.
Я предполагал, что озлобившиеся охранники могут подсадить к нам кого-нибудь, кто должен будет «научить» меня почтительному отношению к страже. Но отправлять для этого духоведа? Бред! А я, как назло, потратил всю свою энергию на восстановление и заживление ран.