Козлобородого привели уже под вечер. Выглядел он побитым, один глаз заплыл, сам он еле переставлял ноги.
Ввалившись в камеру, он со стоном упал на ближайшую кучу соломы.
— И вот ты хочешь сказать, что этот сопляк сломал тебе пальцы на руках? — засмеялся один из охранников, глядя на мою сжавшуюся фигуру. — Надо было тебе ещё плетей всыпать!
Козлобородый ничего не ответил, продолжив тихонько постанывать.
Стражники ушли, предварительно ещё раз окинув нашу камеру взглядом и предупредив нас, чтобы мы не смели трогать чашу с водой.
— Это ты подкинул мне шило! — злобно прошипел он.
— Не подкинул, а вернул владельцу, — со смешком поправил я. — Как рука? Болит?
— Да пошёл ты! — буркнул он и отвернулся.
— Козлик, я уже вроде предупреждал тебя, но сделаю это на всякий случай ещё один раз. Не пытайся мне досадить, не мешай и будешь жить. В противном случае — умрёшь.
После моих слов в камере, на несколько минут, воцарилась тишина, которую нарушил Шустрик.
— Ну ты и нагнал жути! Я аж поверил.
— А я не шутил, — так же ровно ответил я. — И это касается не только этого однорукого.
До наступления ночи я успел немного поспать. Когда же сквозь забранное решёткой окно стало понятно, что наступила ночь, я подошёл к двери и принялся ковыряться с замком.
Проснувшийся от шума Шустрик скептически смотрел на мои действия.
Мне стало понятно, почему у него ничего не получилось. Для того, чтобы просто засунуть иглу в скважину, требовалось так изогнуть кисть и пальцы, как не каждый человек сможет. А ведь этого было недостаточно.
Мне же, благодаря гибкости, которую я получил после зачистки банды змей, было чуть легче. Я проковырялся минут десять, прежде чем замок, наконец, щёлкнул, и я смог провернуть железную пластину и иглу. Уверен, что имейся у меня опыт в делах подобного рода, то я бы справился намного быстрее. Но, главное, что получилось.
— К-как ты это сделал? Как тебе удалось? — Шустрик аж вскочил на ноги.
— Не ори, — осадил его я.
Не то, чтобы я переживал, что на его крики припрётся отряд стражи, но зачем лишний раз искушать судьбу.
— Сидите здесь! Из камеры ни ногой, — произнёс я, осторожно приоткрывая дверь.
Несмазанные петли скрипнули, оповестив всех, что кто-то открыл дверь.
Я замер, настороженно прислушиваясь, будучи готовым закрыть дверь обратно. Вот только что делать с замком? Если я его открывал столько времени, то и закрыть обратно, думаю, будет не легче.
Просочившись в небольшую щель, я прикрыл дверь обратно, на случай, если кто-то из стражников вдруг решит прогуляться по этим казематам поздней ночью и увидит, что дверь в камеру с заключёнными открыта.
Оказавшись снаружи, я огляделся по сторонам, отметив, что на освещении тут знатно экономят. Всего пара факелов на весь коридор! После этого я присел перед замком и принялся уже вдумчиво в нём ковыряться.
В целом, замок не особо сложный. Даже с моими не самыми великими навыками, вскрыть его можно довольно легко. Но это только снаружи.
Убедившись, что, в случае чего, я смогу быстро справиться с замком, я закрыл дверь и двинулся вглубь темницы.
— Он нас закрыл! — раздался разочарованный голос из камеры, когда я отошёл уже метров на десять.
Всё-таки не удержались и попробовали выйти? Значит я точно всё правильно сделал.
Идти я старался бесшумно, по пути заглядывая в камеры, но так, чтобы меня было не видно. Странно, но почти все они были пустыми. Человек шесть различных доходяг в двух камерах. Не больше.
В конце коридора обнаружилась лестница, ведущая вниз.
Я простоял несколько минут, пытаясь уловить звуки голосов стражников, но было тихо. Спуск не занял много времени.
Новый коридор оказался темнее, чем наш. Один факел горел только в конце спуска, второй где-то посередине, и последний в самом конце. Стражников не было. Хотя, я почему-то был уверен, что тут обязательно кто-то будет.
В здешних камерах людей было уже побольше, и выглядели они не случайно попавшими сюда бедолагами, а закоренелыми преступниками. Сложно объяснить, но у некоторых словно на рожах было написано, что им тут самое место.
Я бесшумно скользил мимо дверей, которые выглядели намного крепче нашей. Да и замки впечатляли. С такими придётся повозиться подольше.
В двух камерах заметил тех самых типов, на которых Шустрик обратил повышенное внимание. Учтём. Если он не обманул, значит это те, кого точно придётся вытаскивать, в качестве оплаты за помощь нам.
В самом конце коридор поворачивал направо. И вот оттуда уже были слышны не только голоса, но и крики. Кричали от боли. От сильной боли. Тот, кто кричал, уже даже слегка охрип.