В метре от своего противника, я дёрнулся вниз, чтобы он подумал, что я хочу прошмыгнуть у него в ногах. Когда он попытался меня перехватить, я сильно оттолкнулся от пола и прыгнул в сторону и вверх. Уже в прыжке я вцепился в него руками и протолкнул себя в коридор, чувствуя, что обдираю спину о косяк.
Он развернулся следом за мной и даже успел ткнуть пальцами, пробив мне своими ногтями кожу на боку. Я не обратил внимания на эти царапины, с радостью ощущая, как энергия снова возвращается в моё тело.
«Догадался! — раздался в голове радостный голос Иня, в котором можно было расслышать остатки страха. — Держись. Я постараюсь разобраться с его духом раньше, чем подействует яд».
Какой ещё яд? Откуда ему взяться? Если только…
Я прижал левую руку к правому боку, чувствуя, как лёгкое онемение, на которое я в горячке боя даже не обратил внимание, распространяется всё дальше.
Дознаватель склонил голову к правому плечу и с интересом меня разглядывал, словно я какая-то диковинная зверушка. В его глазах не было ни капли страха или даже опасения. Только какой-то болезненный интерес. Обычно так смотрят дети, когда кидают горящую палочку в муравейник.
— Занятно, ты всё ещё стоишь на ногах, — произнёс он, так и не сдвинувшись с места. — Эти недотёпы умудрились пропустить кого-то с духом? Верно? Но ты так молод! Откуда бы у тебя взяться духу, если только ты не… — его глаза расширились, словно он дошёл до какой-то мысли. — Ты один из шпионов? Они говорили что-то про троицу сопляков. Но говорили так, словно считали вас слабаками, неспособными причинить городу какой-либо вред. Ты слабак?
Не знаю, к чему была вся его болтовня, но последний вопрос почему-то сильно меня задел. Казалось бы, да какая мне разница, что он говорит? Но что-то внутри меня прямо жаждало забить его слова обратно в его глотку.
Я зарычал и набросился на него, вложившись в эту атаку на полную. Одновременно с этим я гнал духовную энергию в то место, куда он меня ранил, но пока без особого результата. Онемение не проходило, и это отвлекало.
Более того, я чувствовал, что слегка замедлился. Не сильно, но всё же заметно. А ещё у меня начало происходить что-то странное со зрением. Всё слегка двоилось.
Мои удары пришлись ему в грудь и выставленные в защите руки. От ответной атаки я ушёл, не желая идти в размен и получать дополнительные ранения, которые могли усугубить моё и так паршивое состояние.
Я скакал вокруг него больше минуты, пытаясь нащупать брешь в его защите, но безуспешно. Он пытался бить в ответ, но было видно, что опыта ему не хватает. А вот силы у него было много. И речь не только о физической. У него и с духом было всё в порядке. И это было странно.
У Иня тоже дела складывались не очень. Его противником был скорпион. Довольно крупный. И он уже умудрился ранить медоеда, подловив его на контратаке. Ударил жалом в спину и чуть не отрубил ему лапу своими клешнями.
Медоед не сдавался и продолжал атаковать, выискивая слабые места. При этом я чувствовал, что он упивается этим боем, так как его противник был явно сильнее.
Поняв, что могу прыгать вокруг него вечно, но так и не добиться результата, я решил попробовать кое-что другое. Попытка у меня была одна, так как, если не получится с первого раза, то потом он на такой трюк просто не попадётся.
В очередной раз отскочив от него подальше, я оттолкнулся от стены и побежал в его сторону. Не добегая пары метров, я толкнулся и полетел в его сторону. Когда я выпрямил поджатые ноги и ударил его в грудь, в его глазах мелькнуло понимание того, что сейчас произойдёт.
Удар вышел сильным, и его просто снесло в камеру с заключёнными, некоторые из которых уже успели освободиться от оков. Уже в полёте он вцепился в мою ногу, затащив меня с собой.
Мы покатились с ним по полу, прямо под ноги заключённым. Им понадобилось всего пара секунд, чтобы сообразить, что произошло и накинуться на дознавателя.
Тот начал наносить удары налево и направо, стремясь вырваться из камеры. Вот только пострадавшие от его рук пленники повисли на нём, словно свора собак на медведе. Он больше не хихикал. С диким рёвом он пёр в сторону выхода, с каждым шагом замедляясь всё больше и больше.
Я встал, чтобы помочь им, но ноги подкосились, и я упал на камни. Голова кружилось, меня тошнило, но я нашёл в себе силы чтобы встать и сделать несколько шагов в сторону выхода из камеры.
За спиной толпа рвала на части своего мучителя, а я шёл в сторону спасения. Мне сейчас была просто жизненно необходима регенерация, которую могла дать мне только связь с Инем.