Лошадей я тоже проверил, расседлал и отвёл их туда, где люди Алахчита держали своих коней. Лошадки были явно боевые. Среди дайчинов такие весьма ценятся. Думаю, парочку можно будет оставить себе, а остальных либо продать Алахчиту, либо попросить его продать их или обменять у других кланов.
Трофейное оружие я даже смотреть не стал. Скинул в кучу к остальным клинкам и оставил валяться. Пусть ими Акамир занимается, когда придёт в себя.
Вернулся Алахчит только спустя пару часов. Его отряд был сильно потрёпан. Пары бойцов не хватало. Многие были ранены и с трудом держались в седле. Сам глава клана придерживал левую руку.
— Это кто? — спросил он, кивнув на лежащие тела. — И что с случилось с Тарханом? Кто его убил?
— Не знаю кто это, — я равнодушно пожал плечами. — Прискакали, хотели нас спеленать и утащить. Пришлось схватиться с ними. Когда убили Тархана я и не заметил. Но это сделал явно кто-то из них.
— Нас надо перевязать, — произнёс он, когда с трудом слез с лошади.
— Отвар мы вам приготовили. Из своих трав, между прочим. Захар, зови тётку, пусть помогают. И сам подсоби, как сможешь.
— Сделаю, — кивнул мальчонка.
Когда всех перевязали и бабы готовили еду, я подсел к Алахчиту и попросил рассказать, что случилось и кто напал.
— Люди Цогтгэрэла, — неохотно ответил он.
— Это кто?
— Один из Великих ханов. Точнее, тот, кто претендует на это звание.
— Много их было?
— Много, — кивнул монгол. — Но они отступили, не выдержав наш напор.
— Или просто сделали свое дело и ушли, — возразил я.
— О чём ты?
— А ты глянь туда, — я кивнул в сторону так и лежащих в стороне тел. — Как думаешь, они были единственные, кто ворвался в лагерь, пока вы отвлеклись на основные силы?
— Ты думаешь, что это и была их цель?
— Я не знаю. Это тебе надо узнавать у остальных глав. Но, думаю, так и было. Тебе повезло, что мы остались. Так бы забрали, что смогли, а остальное сожгли.
— Может ты и прав, Ян, — задумчиво протянул Алахчит, глядя на немногочисленные столбы дыма.
Что бы там ни горело, это уже потушили. Но сам факт того, что враги прорвались в лагерь и хозяйничали здесь столько времени, вызывал тревогу и злость. В первую очередь, на себя. Ведь что мешало оставить часть бойцов охранять лагерь? Ничего. Но, влекомые жаждой битвы, дайчины рванули вслед за «огоньками», как называли людей Цогтгэрэла. Воистину, словно глупые мотыльки на свет костра.
А ведь если бы не эти непонятные русы, то и от имущества самого Алахчита ничего бы не осталось. А ведь он только-только начал поправлять своё состояние и возвращать утерянные позиции. Неизвестно ещё, что произошло с его долей, которую он должен был получить после смерти Очира. Алахчит был уверен, что дядя этого неудачника постарается выставить всё так, что заготовленные вещи Очира сгорели, подожжённые «огоньками». И ведь не докажешь ничего. Сам виноват. Надо было сперва забрать «своё», и только потом скакать отбивать атаку. Но дух воина не позволил ему это сделать.
— Что думаешь делать с оружием и скакунами? — спросил меня Алахчит, спустя четверть часа тишины.
Всё это время он цедил лечебный отвар и блуждал взглядом по окрестностям, иногда задерживая его на нашем оружии, конях и трупах нападавших.
— Пару лошадок оставим себе, остальных думал продать кому-нибудь…
— Никто у тебя их не купит, — покачал головой Алахчит. — А если и купит, то даст слишком низкую цену. Я даже отсюда вижу, что они хороши.
— Почему это никто не купит? — деланно удивился я.
— Хоть Баруун Гар и назвал вас дайчинами, признав ваше право носить это звание, но многие не будут считать вас ровней. Вы же русы!
— Твоё предложение?
— Я могу их… пристроить.
— Сколько хочешь?
— Треть!
— Смешно, — я и в самом деле негромко посмеялся, поражаясь наглости и жадности монгола. — Смысл тогда мне вообще делать это через тебя?
— Меня знают, меня уважают и не станут сильно занижать цену.
— Пятую часть, Алахчит. И с оружием можешь поступить также, после того, как Акам выберет себе клинок.
— Клинки и правда хорошие и, возможно, вот эти вот даже захотят выкупить сами Лисы, — монгол повертел в руке меч с клеймом. Один из трёх, отмеченных подобным образом.
— А если продать их кому-нибудь другому?
— Не советую, — спокойно ответил Алахчит, взяв в руки саблю. — Лисы могут обидеться. А тебе это не надо, поверь мне. Они и так вас не жалуют, после того, как вы убили троих дайчинов. Это показало их слабость. Если же ты продашь трофейное оружие с их клеймом кому-нибудь другому, то они должны будут как-то ответить на такое оскорбление.