Я почувствовал, как нога, вокруг которой обвился дух, начала стремительно неметь. Чтобы не упасть, мне пришлось перенести вес на правую.
Словно этого было мало, меня постепенно начали покидать силы.
Духовная защита на груди «трещала». Когти хоть и пробивали плоть змей, но разорвать их на части у меня просто не хватало сил.
Левая нога подкосилась, и я упал на колено правой. К онемению добавилась боль.
«Держись!» — раздался рык Иня.
Меня толкнуло в спину. Я начал заваливаться, но успел дёрнуть правое плечо вперёд так, что упал не лицом вниз, а на спину. Упал и увидел оскаленную пасть Иня.
Его глаза больше не полыхали светом, но сам он вроде как слегка увеличился в размерах. Он вгрызся в мою грудь, и в разные стороны полетели «ошмётки» духа. По крайней мере, именно так мне сперва и показалось. Что он именно ВГРЫЗСЯ. В МОЮ грудь.
Оказалось, что он рвал духов.
Одна из змей вцепилась ему в шею, но он не обращал на неё внимания до тех пор, пока не растерзал в клочья другую, что так и продолжала сдавливать мне грудь.
Разобравшись с ней и проглотив здоровенный кусок убитого духа, он когтями вцепился в хвост болтающейся на нём змеи, засунул её хвост себе в рот и начал его жевать!
Когда он дошёл до середины, дух не выдержал и, отцепившись от шеи Иня, попытался сбежать.
Как бы ни так!
Инь, хоть его и пошатывало, умудрился извернуться, перехватив зубами змею поближе к голове. После это он прижал извивающегося духа к земле и продолжил его пожирать, не замечая, как со спины к нему подползает последний, тяжелораненый дух.
— Сдохни, нечисть!
На подранка рухнул Макс, вбив ему меч в голову и добавив удар окутанным духом кулаком.
Змею этого оказалось недостаточно, и он дёрнулся в сторону моего друга.
— Замри! — словно промурлыкал Макс, и дух на секунду сбился, действительно прекратив движение.
Прошла секунда, и змей пополз дальше к голове Макса.
— Замри! — снова повторил Макс.
Ситуация повторилась.
— Замри! Замри!
С каждым разом, оцепенение, которое охватывало духа, длились на мгновение меньше. Сам Макс покраснел, а его лоб покрылся испариной.
— Замри! — в очередной раз уже прошептал друг, когда змей находился в считанных сантиметрах от его лица.
Дух кота возник внезапно. На пару секунд он выпрыгнул из Макса, нанёс несколько быстрых ударов передними лапами, в клочья раздирая шею змеи, под самым черепом, после чего исчез, вернувшись в своего носителя.
Я испытывал странные ощущения. С одной стороны, всё тело ныло и отказывало. Про онемение вообще ничего не говорю. В последние секунды сражения мой доспех духа не выдержал и распался. Очень неприятные ощущения, когда ты силишься вдохнуть, а тебе словно что-то мешает.
С другой стороны, во мне бурлила энергия. Чужая энергия. А если ещё точнее, то это была энергия Иня, которую он получал через поглощение духов. А их он сожрал сегодня предостаточно.
Надо будет позже, когда я приду в себя, проанализировать изменения. А они есть. Мне сложно сейчас сказать, в чём они выражаются, но под конец битвы я чувствовал, словно слегка быстрее начал двигаться и реагировать. Но это потом. Всё потом.
— Ян, ты как себя чувствуешь? — прохрипел Макс, который облокотился о заросший мхом камень и с шумом втягивал воздух.
Я просто кивнул, показывая, что всё в порядке. Хотя всё было точно не в порядке. И с каждой секундой мне становилось всё хуже.
«Тебя отравили духовным ядом. Большая доза. Будь у тебя другой дух, ты бы уже умер», — Инь, который только что закончил с поглощением очередного духа, пролил свет на моё состояние.
— Надо выбираться. Идти можешь?
Я снова кивнул.
«Вам лучше поторопиться. Тебе будет становиться всё хуже. Я ничем пока не могу помочь».
Самое сложное было сделать первый шаг. А потом я просто механически переставлял ноги, слегка подволакивая левую. Я её практически не чувствовал.
Как мы выбрались за границы их территории или, вернее будет сказать, выползли, я еще помню. А вот как добрались до лагеря нет. Так мелькали какие-то картинки, как меня тащат, потом звуки сражения и снова тащат.
Когда я пришёл в себя, мне рассказали, что на обратном пути на отряд напали изменённые зайцы. Зайцы! Вот только размером они были раза в два-три крупнее обычных и тянуло их не к сочной травке, а к не менее сочному людскому мясу.