И тут с ней случился припадок. Он никогда такого не видел. Она упала, на губах появилась пена. Он пришел в ужас. Где Курилов? Как его разыскать? Может, позвать соседей? Но знают ли они о ее болезни? Женя билась в судорогах. Казалось, все нутро ее разрывается от этих судорог. Ян принес ей воды, но она так оттолкнула стакан, что он отлетел к дверям. Он пытался удержать ее за руки, успокоить, но она продолжала биться с неослабевающей силой. В этот момент вошел Курилов. Еще заслышав скрежет ключа в замочной скважине, Ян ощутил, как краска заливает его лицо: что подумает этот старый человек при виде его с Женей? Курилов сразу понял, что с Женей.
— Ваш приход, Ян Михайлович, очень ее взволновал, — сказал он, — редко к нам заходите, скучает она без вас.
Ян уступил ему место возле Жени. Курилов сел и, не касаясь ее даже пальцем, стал говорить ей ласковые и нежные слова о ее красоте, уме, говорил он тихо, почти шепотом, но Ян слышал каждое слово:
— Красавица, умница ты моя хорошая, обиделась на Яна Михайловича, голубчик мой, да он придет к нам опять, времени у него нет, любовь моя, просто времени нет, ему ведь надо деньги зарабатывать, заработает много денег и пришлет тебе свежих смокв из Ниццы, медовых пряников из Мюнхена, апельсинов из Египта, изюма из Греции и конвертик, конвертик, Женя, а в конвертике его сбережения для тебя, ведь он от себя отрывает, чтобы тебе послать…
Ян краснел и бледнел, в голове кружилось, он много бы дал, чтобы Курилов замолчал. Между тем Женя успокаивалась, наконец села в кровати, взяла стакан воды и таблетку, поблагодарила, отвесив по-русски глубокий поклон Курилову. Яна словно и не было, словно она его не замечает и раньше не замечала или совсем позабыла, что между ними только сейчас произошла жестокая стычка, результатом которой был припадок.
Поднявшись со стула, на котором он сидел возле окна, Ян попрощался с Куриловым, потом подошел к ней и протянул руку.
— Ну, Женечка, я пошел, напишу из Берлина, мы сейчас едем туда… Что там есть хорошего? Не знаю. Особенных деликатесов там нет, немцы не умеют есть. Но для тебя, Женя, что-нибудь найду, ты же знаешь…