Женя оживилась:
— Прическу? Что ты говоришь?
— Ты отстала от моды, душа моя, я из тебя сделаю манекенщицу.
— Для манекенщицы я слишком толста.
— Это главное твое достоинство.
Женя рассмеялась и тут только увидела накрытый стол.
— Господи, чего только здесь нет!
День был солнечный, но какой-то странный. Непомуцкому казалось, что он пробивается сквозь какое-то приятное, желтоватое желе, все было залито густым светом, и приятным, и утомляющим. У него заболела голова, но он не жаловался, боясь испортить Жене настроение. Тащил ее за руку из магазина в магазин, не позволял ей покупать то, что не вызывало у нее восторга, хотя бы это и было ей нужно. Она примерила дюжину пар туфель, пока, наконец, выбрала одну, которая ей подошла, но в соседнем магазине оказались такие, которые понравились ей еще больше, она так расстроилась, что Ян сразу же решил купить и эту пару.
Купили белье, ночные сорочки, кофточки. Нашли две отличные юбки.
В полдень, проглотив несколько бутербродов у стойки в пассаже, пошли в парикмахерскую в самом центре на Вацлавской площади.
— Хочу в самую лучшую! — сказала Женя.
Ян выбрал на развешанных над зеркалом фотографиях самую модную прическу.
— Это очень пойдет вашей жене, как раз к ее лицу, — сказала парикмахерша.
Три молодые женщины, или девушки, одна краше другой, окружили Женю, сразу же определили, что волосы у нее великолепные, цвет очень красивый, и заключили, что прическу сделают за два с половиной часа. Ян выразил желание подождать в салоне парикмахерской. Развалившись в удобном кресле, он занялся журналами, которые ему принесли девушки.
Роль влюбленного мужа, не расстающегося со своей женой даже в самые сокровенные минуты женского туалета, пришлась ему по душе. Он вспомнил, как завидовали ему пограничники на эстонской границе. Люди часто принимали Женю за его супругу, когда они появлялись вместе. Фамилия у нее была та же. Но никогда еще он не испытывал от этого такого удовлетворения.
Сейчас это вызывало в нем настоящее ликование. Он не хотел задумываться над причинами появления этого нового победного чувства, когда он предложил ей пойти за покупками. Боль в голове постепенно прошла, а когда ему принесли чашку кофе, он готов был всех одарить самой своей лучезарной улыбкой.
Все еще охваченные этим настроением, они приехали на вокзал. Женя провожала его, переодетая в его супругу, придуманную им себе в тот день. Несколько пестрых свертков они оставили в камере хранения. Женя их заберет, когда уйдет поезд.
Одетая с головы до ног во все новенькое, она держала его под руку, смотрелась в каждое зеркало, мимо которого они проходили, останавливалась и смеялась над своей прической.
— Только сейчас вижу, что голова у меня как яйцо.
— Голова у тебя — лучше не бывает!
Поезд отходил ровно в пять вечера.
Преобразившаяся Женя стояла перед ним возле вагона, и ее оживление стало пропадать. Голос угас, слов все меньше. Наконец, она совсем замолчала и старательно избегала его взгляда.
Непомуцкий тоже молчал. «Скорей бы отошел поезд», — подумал он.
Она раскрыла медальон и сказала:
— Взгляни на свою фотографию. Дотронься пальцем.
Он пощупал маленькую пожелтевшую фотографию с правой стороны медальона. С левой была свадебная фотография Михала.
— Это ты должна сжечь, — сказал он. — Вложи Курилова. Мне стыдно. Во всяком случае, он этого заслуживает больше, чем я.
— Нет, — сказала она. — Вы принадлежите друг другу. Сколько раз вас так фотографировали! Вы всегда будете вместе.
— Я человек ненадежный и безответственный, — заметил Ян.
— Ну и что же, — перебила она, — природа тоже ненадежна и безответственна.
— Но людей за это наказывают.
— Желаю тебе самого сурового наказания.
Грохот поезда прервал их разговор.
— Чем современнее эти поезда, тем сильнее грохочут, — сказал Ян.
— Не пропадай.
— Женя, я не могу жить двумя жизнями.
— Что?
— Это все, что я могу тебе сказать: не могу жить двумя жизнями.
Она ошарашенно посмотрела на него.
— Безумный, — шепнула она, — ты хочешь одну жизнь? Такого не бывает. Нет одной жизни. Понимаешь? Нет.
— Я все меньше понимаю, что такое жизнь, Женя.
— Не надо искать решения, или оно придет само собой, или все должно оставаться так… без решения…
— Не грусти.
— Я не грущу.
— И не плачь!
— Не буду. Если попадешь в катастрофу или вывалишься из вагона, мне привидением не являйся, не выношу привидений. — Слезы текли у нее по щекам.