Но как бы они ни выглядели, это были подлинные хозяева — страны, держатели ее земельных богатств, крепостники, выжимающие соки из чешского крестьянства.
В знак покорности и смирения монахам пробривали темя, как это делали некогда с рабами в Греции и Риме. Но со временем эти «рабы божьи» обратились в не знающих над — собой управы, требующих власти и почета честолюбцев и безудержных распутников. Такое перерождение черного духовенства было закономерно и неизбежно: вечное безделье и наложенное уставом, но никогда не осуществляемое на деле безбрачие создавали в их обиталищах гнилую, пронизанную лицемерием атмосферу.
Но главное зло таилось в неуемной жажде стяжания. Под обманчивым покровом святости, отрешенности от мирских интересов в монастырях рано угнездились торгашеский дух, ростовщичество, всякие разновидности вымогательства и взяточничества, мошенническая продажа тут же фабрикуемых «слез христовых», «волос богородицы», а то и пропусков в рай — индульгенций.
«Откуда в духовных пастырях взяться такой жадности? Разве не должны священнослужители жить в евангельской бедности?» Среди пасомых мирян, глядевших на алчных пастырей, подобные еретические мысли возникали всюду и с давних времен. Церкви то и дело приходилось подавлять их суровыми карами, отлучениями и кострами.
Побуждая чешских королей и светских феодалов к щедрым дарениям, выматывая силы своих крепостных барщиной и оброками, опустошая кошельки деревенского и городского люда при помощи священных реликвий и всяких иных чудес, монахи в Чехии вели на глазах у народа жизнь вызывающе разгульную, обжорную и распутную.
Народ глядел на это непристойное зрелище со все возрастающим гневом. Возмущение усугублялось еще и тем, что большая часть монахов были немцы — невежественные проходимцы, прибывшие в Чехию на легкие хлеба. Очень часто они не умели даже прочесть молитву. В Чешское королевство их звали обычно настоятели-немцы. Чехов во главе чешских монастырей не было совсем.
Верхи белого духовенства были развращены не менее монахов.
Чтобы получить сколько-нибудь важную церковную должность в королевстве, надо было прежде всего понравиться Римской курии, а затем заплатить ей. В Риме для этой цели имелась подробно разработанная шкала. Например, возводимый в сан архиепископа Чехии уплачивал курии «сервиций» [11] — взятку в две тысячи пятьсот золотых дукатов. Епископская кафедра, как менее доходная, расценивалась ниже. Еще меньше платили Риму за церковный доход от деканства, пробства, каноний[12].
На римском рынке церковных должностей сан получали нередко люди, не имеющие ничего общего с делами духовными, — военные, придворные, а то и малолетние дети. Разумеется, они не знали богослужения, порой никогда и не бывали в своей церкви. Но оттуда в их карманы притекали «доходы». Для них это была выгодная коммерция.
Глядя на папу, все священнослужители меньшего сана — архиепископы, епископы, викарии — за всякую пожалованную ими низшую духовную должность, за всякий, как они выражались, «церковный доход» требовали себе мзды. В Чешском королевстве было свыше двух тысяч приходов. Это определяло размеры торговли.
В конечном счете, все оплачивала паства. С нее вымогали за поминальные службы, венчания, погребения, крещения. Всякий чех, который хотел получить доступ к чему-либо, связанному с церковью, должен был прежде всего широко раскрыть свой кошелек.
О том, как доходно было служить католическому богу в Чешском королевстве, видно из таких взятых наудачу цифр: архиепископ пражский владел четырьмя стами сел и местечек, двенадцатью городами и четырьмя замками. Совет каноников Вышеградского собора был собственником сорока одного седа. Сорока каноникам собора в Пражском кремле принадлежала сотня деревень, а соборный пробст был владельцем обширного поместья да еще двенадцати усадеб поменьше.
Но помимо рыщущих по всей стране жирных, наглых, распутных монахов, этой, по выражению Энгельса, «бесчисленной жандармерии»[13] церковных прелатов, помимо высшего и среднего белого духовенства, обратившего церковный культ в источник крупных для себя доходов, была еще масса низшего духовенства, священников сел и пригородов.
Это были «чернорабочие» церкви. Не имея никакой доли в церковных богатствах, они жили бедно, не лучше крестьянина или цехового подмастерья. Эти бедняки в потертых, заплатанных рясах каждодневно общались с толщей народной, как никто, знали ее нужды и чаяния.
11
Сервициум — по-латыни «рабство», «плен». В делах католической церкви слово приобрело смысл откупа.
12
Декан — по-гречески значит «десятник». В церкви это старший каноник. Пробст — второе после епископа духовное лицо. Каноник — священник, член церковного совета (капитула). Викарий — обычно священник, заменяющий епископа.