— А, эту…
Вячеслав протягивает зажигалку.
— Мгм.
Евгений Петрович, придерживающий Вячеслову дверь, усмехается, и они вместе уходят вглубь коридоров, а Егор остаётся на курилке с Вадимом, сидящим на корточках при свободной лавке.
— Опять опаздываем?
— Ооой-ёй-ёй, я сегодня тааак поспал.
— Во сколько лёг?
— Я? Не знаю. В 3 наверно.
— Какие планы на сегодня?
— Даже не знаю.
— Да знаешь ты всё.
— Хм. Не понимаю о чём ты.
— Да в теплопункт ты пойдёшь дальше спать!
— Да? Хм. А вообще-то да. Хах, да, ты прав, действительно пойду.
Вадим сделал глубокую затяжку, разом скурив четверть сигареты, после чего закатил глаза и, наклонив голову, начал полировать ладонью обширную лысину.
— Бляха, голова трещит, хочется…
В это мгновение дверь курилки выбил ногой электрик.
— ТАК! Мать вашу мать! Опять сидим, нихрена не работаем, — добродушным криком начал разговор ведущий электрик эксплуатационно технического бюро технической службы, после чего перешёл на более свойственный ему мягкий вопрошающий тон. — Вадииим. Ты когда свет сделашь?
— Я? А что я-то, а, так это, у меня протяжки нет.
— Иди ко мне, я дам тебе протяжку.
— Да блииин. А покурить?
— Сколько можно курить, мать твою мать?
— Блииин.
Вадим тушит докуренную сигарету до состояния, пока в руке не останется ничего, кроме разодранного фильтра, и выбрасывает её в совок, стоящий тут вместо урны бля бычков. Уходя, ведущий электрик по своему обыкновению запевает песню:
—
Из далека, дооолгооо, течёт река, Вооолгааа. Течёт река Вооолгааа, из далека…
Голос ослабевал по мере удаления и вскоре стал совсем неразборчивым. Егор остаётся один и он возвращается в кабинет. Начинается рабочий день. Нужно попытаться-таки сделать заявку, а ещё как-то сделать техзадание для лаборатории, которая сама не знает, что ей надо. А ещё время долить кипятка в кружку, и выпить чая.
Заявка оказалась крепким орешком, но, после десятого исправления и сотого уговора, ведущий бухгалтер сдалась, и подписанная бумажка легла на стол в приёмной директора. До обеда оставался ещё час, и, вроде, можно было заняться чем-то полезным ещё, но времени на что-то серьёзное уже бы не хватило. Егор сел будто бы залипать в новости, а сам, нечего не читая, стал думать о вечном: «ЭЭх. Штаны скоро допротруться, и я со дня на день буду ходить с голой жопой, а денег то на новые нет, и до зарплаты ещё неделя. Одолжить? Можно и одолжить. А может и хватит на эту неделю? В крайнем случае, денёк-два можно и в дырявых походить»
Мирную беседу с самим собой прервал не надоедающий вечно весёлый голос.
— Егор, мать твою мать. Бросай свою хуйню-муйню и пошли.
— Пошли, а куда?
— Да начальник наш блаженный, главный инженер, как же он меня задолбал. Опять свет хочет. Я ему говорю, что я уже электрику поручил, а он с меня требует, а мне делать больше нехрен, как свет делать. Мне ещё надо другими бездельниками на пятом помогать вентиляцию переносить. А ты, что ты? Зачем я вообще приходил? Ааа, да, ты иди Вадима проконтролируй.
— Ладно.
Оба два вышли из кабинета и пошли к лифту. Одному на пятый, в подвал вниз. Лифт долго не приезжал, и ведущий электрик начал глухо напевать себе под нос:
— «Как на шахте угольной, член нашли отрубленный, и топор зазубренный, что его отсёк…» как же там дальше?
— Не знаю.
— Ты то понятно, что ты знаешь вообще? Вот сколько вольт в розетке?
— Не знаю… 220?
— Кхмм. Мда, мог и не спрашивать…
— Вы лучше опытом поделитесь, как денег заработать?
— В Беларуси? На одной работе? Никак.
— Понял.
— Ты как не русский!
— Так я и не русский.
— Даа, действительно.
— «Девки заприметили, да про себя отметили, что никому из местных он, не принадлежит…» как дальше то? Как там лесник рифмовался?
Приехавший лифт сперва отвёз ведущего на пятый, а Егор уже знал, где искать Вадима, и направился в подвал.
Дверь в тепловой пункт ожидаемо оказалась открыта. Свет был выключен, но через пару широких зарешёченных окон внутрь попадало достаточно света. Узкий выложенный кафелем коридор упирался в нерабочие бойлеры неработающей системы рекуперации от автоклавов (точнее не эксплуатируемой, так как работает она или нет, никто не знал). Узкий коридор заканчивался бутылочным горлышком, образованным бойлером и торчащей ручкой перекрытого шарового крана, что вынуждало пролазить бочком, зато расположенная далее комната была вполне просторной и удобной. Отличный рабочий кабинет, если бы не всегда стоящий маслянистый запах. В центре комнаты стоял обшарпанный стол, из-за которого торчал одинокий кед. Егор обогнул стол и застал картину маслом: три стула стула приставлены один к одному, спинками к столу; на стулья положен обломанный лист пенопласта; на пенопласт постелен драный ватник, а свёрнутый бушлат служит подушкой, и сверху, как принцесса на семи матрасах без горошины, мирно спит Вадим.