Позднее, во время застолья, при обсуждении перипетий только что закончившегося совещания он выразит признательность А.М. Макарову за решительные действия и прямо откровенно скажет:
— Хорошо, что я тебя послушался, Александр Максимович.
Заседание Совета Обороны продолжалось семь часов. И за это время только один из его членов ни разу не вставал из-за стола, а внимательно и корректно, не прерывая и не высказывая тенденциозных реплик, слушал всех выступавших. Это был Председатель Совета Обороны Л.И. Брежнев.
Подводя итоги совещания, Л.И. Брежнев проявил себя как человек, принимающий лично решения, и четко сформулировал конструктивную позицию на дальнейшее направление развития боевой ракетной техники. Вопреки бытующему мнению, говорил он логично и убедительно, не прибегая ни к какому вспомогательному материалу. Чувствовалось, что он достаточно хорошо понимал обсуждавшиеся проблемы, а ведь к тому же надо было еще всех выступающих выслушать и, переработав информацию, разложить все по полочкам.
Поблагодарив всех присутствующих за проделанную большую работу и пожелав дальнейших успехов, он особо подчеркнул, что борьба мнений — это не повод для конфронтации. А поскольку подходы к построению системы обороны у докладчиков разнятся принципиально, то и решение должно быть альтернативным. Остановившись далее на отдельных моментах рассматриваемой проблемы, в свете высказывавшихся мнений, Л.И. Брежнев в заключение сформулировал решение Совета Обороны:
— Мы Вас внимательно выслушали и, сравнивая два направления, видим более перспективной концепцию, предложенную Михаилом Кузьмичом Янгелем, к которой мы и склоняемся. Второе же направление, в том числе и с позиций дальнейшего развития науки и техники, представляется несколько консервативным. Созданию в первую очередь ракеты Р-36М будет открыта зеленая улица.
По тому, как были сказаны заключительные слова и произнесены полностью фамилия, имя и отчество Главного, все присутствующие поняли, что это не только техническая победа инженера Янгеля, но и морально-психологическая — человека Михаила Кузьмича. И, наверное, не последнюю роль в этой высокой оценке предложений М.К. Янгеля сыграл большой авторитет, которым он пользовался у высшего руководства страны как человек, обязательно делавший то, что обещает.
После заключительных слов Председателя все встали и потянулись к столу, где можно было подкрепиться и "расслабиться". Л.И. Брежнев на какое-то мгновение задержался в нескольких метрах от стола. К нему приблизился В.Н. Челомей. Явно расстроенный происшедшим, он обратился к руководителю государства:
— Леонид Ильич, а что же мне делать?
По всему чувствовалось, что, будучи настроенным конструктивно и полностью поддерживая М.К. Янгеля, глава государства тем не менее не хотел обострения ситуации и пытался как-то "сгладить углы". На поставленный прямой вопрос последовал примирительный успокаивающий совет:
— Не падайте духом. Воспринимайте направление, которое принято, и найдите в нем свое место или доказывайте жизненность Вашего предложения.
Выдержав паузу, доброжелательно похлопав по плечу удрученного Главного, добавил:
— Не переживайте, мы верим в Вас.
А затем, обращаясь к собравшимся у стола, сказал:
— Извините нас. Мы — люди государственные.
С этими словами "государственный триумвират" расселся по своим "членовозам" и также мгновенно исчез, как и ранее появился.
Заключительный аккорд
Слегка перекусив на скорую руку за столом под тентом, участники заседания также расселись по машинам. Теперь, когда все позади и решение принято, — путь в Нижнюю Сосновку, где в бывшей царской резиденции должна состояться заключительная нерабочая часть совещания.
Михаил Кузьмич в прекрасном настроении. От нервотрепки, подавленности и угнетенности предшествовавших дней не осталось и следа. Он ожидал более жесткую борьбу, чем она получилась. Казалось, даже помолодел. Пиджак снят, переброшен через плечо, он его удерживает одним пальцем и только слегка покручивает, галстук приспущен и сдвинулся в сторону. Чисто янгелевская улыбка, спрятавшаяся в краешках губ, и добрые умные глаза придавали его внешности неповторимый "шарм".
Уверенной походкой М.К. Янгель направляется к столу, где сейчас состоится заключительная часть, про которую Главный может с полным правом сказать: "Остановись, мгновенье, — ты прекрасно!" Концепция, которую он вынашивал, за которую вел бескомпромиссную борьбу, порой ставя на карту все, победила.
Все, довольные и недовольные, расселись за огромным столом. По центру стола — Михаил Кузьмич. По бокам — его помощники, соратники, единомышленники. Рядом с правой стороны — Н.А. Пилюгин, с левой — В.Г. Сергеев, за ними — М.В. Келдыш, Ю.А. Мозжорин. Напротив, так же по центру — С.А. Афанасьев, слева от него — В.Н. Челомей и его делегация. Даже во время ужина невольно возникло деление на лагери. Чувствовалось, что, возможно, будет продолжаться выяснение отношений.
М.К. Янгель, пытаясь успокоить страсти и не обострять отношений, поднимает тост за развитие ракетной техники, обращаясь к В.Н. Челомею, предлагает выпить. Но тот ударился в амбицию.
— Я пить не буду.
— Тогда позвольте мне рассказать анекдот, — на мирной ноте продолжил М.К. Янгель. — Поехали два рыбака на рыбалку. Один на "Запорожце", а другой на "Волге". Вскоре первый рыбак поймал золотую рыбку. Она, как положено, взмолилась, и рыбак отпустил ее. Через некоторое время приехавший на "Волге" тоже поймал золотую рыбку. Она стала опять проситься. Но на сей раз рыбак требует мзду — выполнить три желания. Золотая рыбка пообещала, но при условии, что у другого рыбака они будут удваиваться. Владелец "Волги" согласился. В качестве первого пожелания он попросил новую "Волгу". Не успел произнести эти слова, как сразу появилась рядом еще одна. А у владельца "Запорожца" — сразу две новые. Захотелось завистливому рыбаку, чтобы в машине оказалась красавица. Едва успел он высказать второе пожелание, как видит, что у соседа в каждой машине по красавице, а у него только одна. Разозлился завистливый рыбак, решил наказать своего конкурента и потребовал, чтобы у того отсохло одно яйцо.
И после непродолжительной многозначительной паузы:
— Так вот, ради нашего общего дела я готов пожертвовать своими двумя, — на игривой ноте закончил свой рассказ М.К. Янгель.
В.Н. Челомей и на эту шутку демонстративно промолчал. Не привык он проигрывать в честной борьбе.
Ужин уже набрал силу, а его участники находились в меру способностей и приличествующему случаю уровне "поддачи", когда возникла сцена, из которой многие из присутствующих сделали многозначительный вывод.
Н.А. Пилюгин на правах одного из старейшин среди собравшихся, бывавший не один раз на правительственных приемах, обращаясь к соседям по столу, шутливо заметил:
— Что это за русский стол, на котором нет элементарной вареной картошки.
Тем для обсуждения после прошедшего полного впечатлений дня было более чем достаточно, а потому о шутке сразу забыли. Да и вряд ли кого интересовало каждодневное блюдо, когда стол ломился от изысканных угощений. Однако не прошло и десяти минут, и в зале возник стройный атлетического сложения, эдак под метр восемьдесят ростом молодой человек, который демонстративно с замашками заправского официанта нес тарелку с аппетитно дымящейся картошкой. Подойдя к тому месту, где сидел Н.А. Пилюгин, он поставил блюдо перед ним на стол. У всех, как потом комментировали это событие, "поотвисали челюсти". Ведь свою шутку Н.А. Пилюгин произнес вполголоса и она, как казалось, была достоянием только сидящих рядом. Свидетелям разыгравшейся сцены стало совершенно ясно, что в этом помещении ничего не остается неувиденным и неуслышанным. Впрочем, самого Николая Алексеевича Пилюгина это мало интересовало. Как свидетельствует Я.К. Голованов, однажды во время застолья у Н.С. Хрущева в Пицунде он с обескураживающей непосредственностью обратился к главе государства: