В свою очередь, Совет главных конструкторов — это действенный орган, поскольку от своего имени в острых сложных ситуациях он может обратиться в любую вышестоящую инстанцию.
Это был союз равных, в котором личное доверие и уважение только цементировали отношения. Но любая демократия имеет свои пределы. В конкретном случае Главный конструктор комплекса мог и власть употребить или во всяком случае найти способ воздействовать на своего смежника. Последнее определялось тем, что у Главного конструктора комплекса и участвующих в проекте смежников разная в итоге мера ответственности за разрабатываемую ракету.
Если проект не состоится, то всю ответственность будет нести, в первую очередь, "самый" Главный. У смежника — виновника несостоявшейся системы — это может быть лишь один из многих проектов, поскольку он работает и с другими главными конструкторами, а потому неудача не очень сильно отразится на судьбе организации, но зато вызовет самые непредсказуемые последствия в головном конструкторском бюро, в котором разрабатываемый проект может быть основным.
Один из важнейших вопросов, который предстоит урегулировать на начальном этапе, приступая к проектированию ракеты, кроме технических характеристик ее систем, — это их масса и габариты.
— Я не могу уложиться в требуемый вес, — горячится Главный конструктор системы управления. Сам он — опытный инженер, большой специалист своего дела, но конструкторское бюро у него молодое, недавно организованное, поэтому и приходится тяжелее других — авторитет надо еще завоевывать. При определенных условиях к нему и относятся может быть жестче, зная, что со многими выдвигаемыми требованиями в силу указанных обстоятельств ему придется согласиться и проявить максимум изобретательности, чтобы сохранить позиции перед конкурентами.
В свою очередь у Главного конструктора системы управления собственные сложные отношения со своими смежниками, поставляющими, по его мнению, несовершенные комплектующие: и кабели чересчур тяжелые, и габариты приборов оставляют желать лучшего. Все это в конце концов находит выражение в массе проектируемой системы.
Поэтому-то и приходится ему нелегко на Совете. Пытаясь отбить атаки оппонентов, он горячится, доказывает. Лицо его, от природы красноватого цвета, становится еще более алым, пылает. Он весь ощетинился, как затравленный зверь. Да, нелегко рождается новое, даже если этому подчинены лучшие умы и силы.
В общем-то схожие претензии предъявляются и к Главному конструктору энергетической установки. Не может ли он увеличить удельную тягу двигателя? И опять все тот же вес конструкции, висящий, как дамоклов меч, над всеми участниками совещания. К тому же и габариты двигателя не очень-то компонуются в задуманную схему корпуса ракеты.
Со стороны, судя по репликам, подкрепляемым расчетами, кажется, все правы: и те, кто требует увеличения веса, и те, кто бьется за уменьшение его. Все понимают, что решение должно быть найдено с учетом всех трудностей, возникающих у разработчиков систем. И компромисс должен быть реализован не на чьем-то авторитете, а воплощен в самом совершенном варианте.
У Главного конструктора комплекса — свой табель о рангах во взаимоотношениях с коллегами-смежниками. В создании новой ракеты участвуют много самых различных организаций, во главе которых тоже стоят свои главные конструкторы. Удельный вес их ролей в общем комплексе — различный. Естественно, нельзя сравнивать вклад Главного конструктора какого-то датчика или, пусть даже весьма необычного, уплотнительного манжета, и Главного конструктора двигателя или системы управления ракетой. Поэтому объективно, всегда в зависимости от "веса" в проекте есть главные и неглавные его участники. В полете же нет главных и второстепенных систем и агрегатов. Если даже ракета и оторвется от стартового стола, то из-за какого-нибудь, казалось бы, незначительного датчика может не достигнуть цели.
Все это и определяло позицию Главного: для него не было главных и второстепенных лиц в Совете. В деловых контактах он ко всем подходил с одной и той же меркой. Сама же форма общения зависела от профессиональных качеств конкретного человека, ответственного за разработку и сложившихся с ним личных отношений.
В непосредственных отношениях среди Главных существовал свой негласный этикет. Одни друг к другу обращались просто и непосредственно на "Ты", даже с некоторым оттенком фамильярности, подчеркивая равный уровень независимо от былых заслуг и положения на конкретный период. В разговорах стремились держаться более раскрепощенно, на уровне доверительных отношений. К другим, наоборот, обращались уважительно или сугубо официально на "Вы".
Колоритной личностью в Совете являлся ответственный за энергетику ракеты главный конструктор маршевых двигателей Валентин Петрович Глушко. Один из родоначальников практического ракетостроения, признанный авторитет, а потому и хорошо знавший себе цену. Но не в меру гонористый, чопорный, со сложным характером. Его невозмутимость, негромкая назидательная манера речи резко выделялись на общем фоне. Понимая, что работа с ним делает честь любому Главному, он уверен, что ему пойдут навстречу, и, по возможности, максимально удовлетворят выдвигаемые претензии.
С В.П. Глушко Михаил Кузьмич — неизменно на "Ты" и только на равных, что, естественно, требовало определенного искусства общения. И при этом он всегда умел сохранять хорошие отношения. Особенно это чувствовалось на фоне взаимоотношений, существовавших в другом Совете Главных между С.П. Королевым и В.П. Глушко, превратившихся в открытую конфронтацию. Это тот случай, когда "коса нашла на камень", в борьбе за приоритеты "кто главнее". В.П. Глушко тяготился и активно сопротивлялся лидерству С.П. Королева, используя любой повод, особенно аварийные ситуации, чтобы освободиться от какой-либо зависимости от властного Главного конструктора ракеты.
Показательно, что подобных резких конфликтов между М.К. Янгелем и В.П. Глушко никогда не возникало. И вся дипломатия взаимоотношений проходила на уровне, когда каждый тонко чувствовал ту грань, которую переходить нельзя. И в этом тоже нашло свое отражение принципиальное отличие характеров двух Главных конструкторов ракетных комплексов.
М.К. Янгель был уважаемым лидером в Совете Главных и по положению и по признанию. В этом находила свое законченное выражение его роль как Главного идеолога ракетного комплекса, выбирающего себе смежников, так и администратора, обладавшего в совершенстве умением наводить мосты на всех уровнях деловых и чисто житейских взаимоотношений.
Характерно, что к Главному конструктору малых двигателей — Алексею Михайловичу Исаеву — известному и заслуженному специалисту, обаятельному, слывшему человеком мягким, справедливым и в то же время скромным относился с большим уважением и обращался только на "Вы".
Крепкими узами давней дружбы, основанной на глубоком взаимном личном уважении друг к другу, скреплены были деловые отношения с патриархом в области систем управления Николаем Алексеевичем Пилюгиным.
С Главным конструктором гироскопических систем Виктором Ивановичем Кузнецовым, простым и общительным, хорошие отношения сложились с самого начала и цементировались взаимной обязательностью, верностью данному слову. И потому М.К. Янгель полагался на него полностью.
К директору Всесоюзного Научно-исследовательского института электромеханики Андронику Гевондовичу Иосифьяну, жизнерадостному открытому человеку, в котором, по свидетельству ведущего конструктора В.Н. Паппо-Корыстина, уживались бесхитростность и почти детское лукавство, Михаил Кузьмич "относился" с оттенком снисходительности, и даже, по-своему ласково, как относятся к большому талантливому, шаловливому ребенку. На просьбу А.Г. Иосифьяна: