Появившиеся врачи скорой не поверили женщине, и вкатили штраф за хулиганство. Только вот она- то видела и верила своим глазам.
– Мама стала следить за мной, иногда подстраивая опасные моменты. Подкладывала игрушечные машинки, чтобы я падал, сбивая коленки, заставляла меня самостоятельно резать хлеб и колбасу. И однажды она увидела Ида. В момент ускоренной регенерации в те годы, моя сущность срасталась со мной, и моя кожа, глаза и ногти, становились как у него.
Перепуганная дамочка, затолкнула собственного сына в детскую комнату и подперла дверь стулом. Он не видел этого своими глазами, но судя по звукам, все прекрасно понял.
– Она продержала меня голодным два дня, а когда я обессилел, попыталась зарезать. Спасло только то, что погрузившись в свое безумие, она не уследила за датами, и в тот день вернулся отец.
Родители Руса боролись за нож, стоя очень близко к сидящему у спинки кровати перепуганному ребенку, сжавшемуся в комочек. Выхватывая оружие, мужчина случайно убил жену. Он плакал, звал ее, вызвал скорую, но они не успели.
– Полиция списала все на самооборону, ведь я рассказал, что мама себя вела странно. Она и подругам говорила, что моим телом завладел демон и его нужно изгнать. Тихое помешательство, перешедшее в острую фазу и что- то еще, я уже не помню, как они это называли. Папу осудили, дав условный срок, но он покончил с собой. Написал завещание в мою пользу, завершил все свои дела и повесился. Попросил знакомую забрать меня из сада. Тот день наша соседка не забудет никогда, ведь именно мы его нашли. А дальше для меня был детский дом, откуда я и попал в корпус.
Образы поменялись с висящего отца, на стены здания, похожего на нашу школу.
– Вот такое у меня прошлое, – грустно улыбнулся он. – Нелепое стечение обстоятельств, которое привело к двум смертям. Если бы в тот момент она куда- то вышла или просто не прибежала на мой крик сразу, то они могли бы быть живы. Я столько раз думал, почему все сложилось так? Обычно демонологами становятся на год или два позже. Часто детей даже успевают забрать у родителей. Я ведь уже был на контроле, и если бы все обошлось, то родители сами бы отправили меня учиться в частную школу. Им бы подправили память, чтобы они не чувствовали печали от разлуки, и все были бы в порядке.
Обняв Руса, я прижалась к нему, уткнувшись носом ему в плечо. Мы стояли в беседке, которую его отец построил в саду рядом с домом. Беседка была с мангалом, столиком, несколькими лавками и надежной крышей. Рус прислонился спиной к деревянной балке, притянув меня к себе, пока так скудно описывал свою трагедию. Он иногда целовал меня в макушку, и постоянно вдыхал мой изменяющийся запах, опасаясь почувствовать, что я начала испытывать отвращение к нему.
– Жалко твоего отца. Он любил тебя, это видно по его взглядам, по подаркам, которые он привозил. И маму твою любил, раз уступал в их спорах. Любил обоих.
– Да, любил, только маму он, как выяснилось, любил намного больше.
– Не обязательно. Это мог быть стресс. Не все могут так просто принять кровь на своих руках, а уж кровь близкого человека, едва не убившего вашего общего ребенка… Возможно, он бы справился со своим горем, если бы рядом оказался кто- то добрый. Если бы не остался один в этом доме.
– Что теперь гадать. Случилось то, что случилось. Но возвращаться туда я не хочу. Продам этот дом и все. Не думаю, что смогу выручить много. «Добрые» соседи сразу расскажут обо всем, что там случилось, любому заинтересовавшемуся покупателю. Еще и какое- нибудь проклятье выдумают, что постигло нас или было привезено отцом из- за моря.
– За годы, что тебя там не было, могло не остаться помнящих о случившемся. А суеверия, они легко решаются наймом опытного риелтора.
Опыта в продаже имущества у меня не было, но я знала по разговорам старших детей, что наши взрослые родичи из внешнего мира уже состряпали множество сделок, обеспечив выпускникам наличные для начала новой жизни. Прежде всего, возвращаться в засвеченный дом было не безопасно. Мало до чего дойдет одичавшее население, воспитываемое телевизором. Верующие в битву экстрасенсов адепты темных сил, могли обеспечить и без того обескураженному внешним миров выпускнику, ненужное внимание.