Устроив друга в привычной позе, Рус не выдержал и поймал меня в объятия, целуя и обнимая до боли в ребрах.
– Хорошо, что не ты. Как же хорошо, – шептал он, ненавидя себя за слабость и презирая за желание спрятать меня от возможного врага, наплевав на других жертв. Если бы он знал, как обезопасить меня, то точно воспользовался способом.
– Отпусти меня, – прошептала я. – Времени очень мало.
Меня спасало только то, что щиты держались, не выпуская мой страх и тревогу за него. Я решила, что потом извинюсь и объясню все. Оттолкнув Руса от себя, я скинула свой рюкзак. Надобности в еде теперь точно не было. Нас скорее перебьют по одному, чем заморят голодом. А неудачно упасть, сломав что- нибудь, я всегда с ним смогу легко.
– Да. Идем. Только ты первая двигай, сразу за Алей. – Рус рассуждал логически, и после двух ударов не в лоб группы, решил принять возможную атаку со спины на себя.
Перестроившись, я пошла за Алей, а спину прикрывал нам полуобратившийся Рус. Ему пришлось скинуть кофту и майку, подложив их под Макса. Черная кожа Ида служила ему броней, да и раздавшиеся плечи точно не поместились бы в человеческие вещи.
Три погружения в собственные кошмары – это перебор даже для проверки силовиков на высший бал, а уж для одного галимого небольшого коридора, и подавно. Я все еще могла видеть боль и другие эмоции неподвижной Киры, как начальной точки отсчета, и перепуганной насмерть Светочки, что нервно вышагивала рядом с провидицей. Она не бежала к нам только из страха угодить в новую ловушку, пройденную нами благополучно. Тридцать метров еще не закончились, а из нас семерых, в отключке были уже трое!
Спасем ли мы их оставшимися силами, это большой вопрос. Мои слабые познания в боевых искусствах тут не помогут. Алевтина могла чуть больше, но только как отвлекающая сторона. Лишь один Рус обладал атакующей магией, и если его выведут из строя, то мы погибнем все. Проклясть нашего врага мы сможем в две глотки, но трупам не холодно и не жарко, от осознания, что ты отомстила за свою смерть.
Позвать помощь извне нельзя. Их также ожидают ловушки коридора, опасности и финальный босс. А еще любое вмешательство извне, с легкостью может убить Кириллу. Я думала над вариантами, и только один из них казался мне правдоподобным. Ребят спасут только пришедшие извне учителя. Их точно позовет Рамита, ведь она единственная знает куда мы пошли. Света встретит и расскажет, что было, что она видела и слышала из наших разговоров. Хотя бы часть слов до нее точно долетала. Их вмешательство спасет три жизни, а вот наша задача теперь – задержать врага, не дав ему добить Макса и Юрку. Но возможен подобный исход, только при обычном противнике. Рус сильный, талантливый, смелый. Вот только против изначальной нечисти он щенок, со своим Идом. Никто из нашего поколения не способен справиться даже с самым слабым изначальным или духом. Мы вырождаемся, если судить по рассказам о силе предков, живших более двух тысяч лет назад.
Я все еще считала шаги. До предела воздействия на зеркала, осталось не более семи метров. Если Рысак не ошибается, то наш враг уже близко, буквально за этим поворотом. Оглянувшись последний раз на Светика, я завернула за угол, скрывшись от ее глаз. Жаль, самого врага она не увидит, а значит, и не подскажет другим.
Коридор расширялся и превращался в залу с прозрачным потолком. Это было даже красиво, смотреть в местный «океанариум» над нашими головами и наблюдать, как проплывают безразличные рыбы. Рассеянный солнечный свет позволил нам наконец выключить надоевшие фонарики.
Пустое и грязное помещение не производило никакого приятного впечатления. Просто тупик, с плесенью и мхом на стенах, с тем же затхлым воздухом. Маску я сняла где- то между падением Юрки и выбыванием Макса. Какой смысл морщиться под маской от отвращения к воздуху, который ты вдохнешь в конце своей трудной дороги? Нужно радоваться хоть этой жалкой свободе, пока есть такой шанс.
В самом центре небольшого зала стоял постамент. Он был вычурный, мраморный, холодный даже на вид, и неуместный тут, как гнедой жеребец в булочной. Он выглядел нарочито торжественно на общем фоне зала, как и занимавшая его ундина с горделивой осанкой.
– Надо же! Сразу трое продержались, – голос звенел колокольчиками, он завораживал с первых секунд.
Из состояния очарования меня вырвал рык Ида- Руса, что стал перед нами с наставницей, закрывая собой, и подтверждая этим мой самый большой страх. Он не позволит нам рискнуть, даже для спасения ребят.