— Прекратите это немедленно, Паган! — воскликнула Эбби, чувствуя, что начинает злиться.
— Прекратить что, моя леди? — спросил он.
— Вы пытаетесь мне угодить. Но у вас есть собственное мнение. Расскажите мне. Ведь есть причина, по которой вы полагаете, что это изделие может быть со времен Короля Варика.
— Миледи, моя родословная… — он замолчал.
— Ну?..
— Мы всегда служили в Этрурии.
— Всегда? — Эбби потрясенно посмотрела на него. — Вы хотите сказать, что сможете проследить свою родословную до времен правления Короля Варика?
— И до этого, госпожа.
— А этот кусок? — спросила она, проводя пальцем по шелковистому дереву.
— Семейные легенды рассказывают, что такую кровать когда-то мог сделать один из моих предков. Он и его отпрыски когда-то были мастерами-столярами у королей Торниана.
Эбби подняла бровь, услышав гордость в голосе Пагана. Это было первая настоящая эмоция в его голосе, которую она от него услышала.
— Они не отправились с Королем, когда он стал Императором?
— Нет. Они остались здесь. Где им и место.
— Тогда почему же вы стали не столяром, Паган?
— Потому что ни одна женщина не соединилась бы столяром, независимо от того, мастер он или нет, миледи. Паган склонил перед ней голову, смущенный тем, что рассказал.
— Кажется, ваш манно должен был что-то сделать, раз вы здесь, Паган.
— Мой манно был Элитным воином, миледи. Однажды он защитил мать Императора во время нападения. Из-за этого Император приказал одной самке соединиться с ним и представить меня, прежде чем он позволит ей соединиться с другим самцом.
— Император может так сделать? — в ужасе прошептала Эбби.
— У Императора Рэя никогда не было никого, кроме его манно.
— Простите, Паган, — Эбби сочувственно положила руку ему на плечо.
— За что?
— За то, что я не знала, каково это быть по-настоящему любимой женщиной. Я имею в виду не любовь женщины к мужчине, — уточнила она, — а к ребенку. Каждый ребенок заслуживает, чтобы его любили таким, какой он есть. Неважно, каким он родился.
— Для торнианских мужчин так не бывает.
— Может, раньше и не было, но сейчас будет, особенно в этом доме, — Эбби слегка склонила голову набок. — Вы знаете историю этого Дома? Всю свою историю?
— Я… Я знаю ее только со слов, госпожа, но многие не принимают это.
— Под многими вы подразумеваете лордов, которые когда-то правили Этрурией?
— Да, госпожа.
— О, Паган, я знала, что мы с вами найдем общий язык. Вы поможете мне изучить и разобраться в истории этого Дома. Настоящую историю, чтобы мы могли снова возвеличить наш Дом, как когда-то. Но прежде, чем мы это сделаем, вы поможете мне избавиться от всех вещей Бертоса.
И схватив с кровати черное покрывало, она принялась стаскивать его, а также все то, к чему прикасался Бертос.
* * *
Сидя за столом в командном центре, Янир смотрел на капитана Дэя и трех воинов, которых он привел с собой, не веря своим ушам.
— Вы хотите, чтобы все мужчины, служившие под началом Бертоса, были уничтожены? Включая воспитанников?
— Каждый самец здесь, — Корин напрягся, когда капитан перевел на него взгляд, — принимал участие в злодеяниях Бертоса. Никто не пытался остановить его. Единственный способ искоренить зло — это очистить все, зараженное им.
— Даже если они невиновны?!! — Янир не мог поверить, что слышит это от мужчины, которого когда-то так уважал.
— В Доме Бертоса нет невиновных! — сердито возразил Дэй.
— Но это уже не Дом Бертоса! — вскочил на ноги Янир, и его стул отскочил от стены позади него.
Это заставило Дэя и его воинов встрепенуться от удивления, потому что это был уже не тот самец, которого они все тренировали. Тот самец всегда оставался спокойным и сдержанным. Не важно, как сильно они наседали тогда на него. Неважно, что они говорили ему или о нем. Из-за этого многие из них считали его бесчувственным. Но они явно ошибались.
— Это мой Дом! Дом Ригель! И я не желаю, чтобы он был основан на крови невинных! Именно это и сделал Бертос!
— Эту задачу поставил мне Император, когда отправил сюда! — возразил Дэй.
— Нет, капитан Дэй, — Янир обошел стол и встал лицом к лицу с мужчиной, бросавшим ему вызов. — Это то, что поручил мне Император. Он сделал хозяином этого Дома меня. Не вас! Вы — капитан его Гвардии, Император поручил вам оказывать мне помощь, а это значит — делать то, что скажу я. Если вы не можете этого делать, тогда вам нужно вернуться на Торино, а я найду того, кто сможет!
Зеленое лицо капитана потемнело и стало почти черным, а рука сжала рукоять его меча, когда Янир предположил, что он не в состоянии выполнить порученную ему задачу. И все же он восхитился тем, что новый лорд не отступил от него. Он просто продолжал смотреть ему в глаза и ждать ответа.
* * *
Корин протянул руку к рукояти его собственного меча, готовый защитить своего нового лорда, даже если это был капитан Гвардии Императора. Он знал, что Янир все еще не полностью доверяет ему, но его слова Дэю показали Корину, что Янир, по крайней мере, готов дать ему шанс вместе с другими мужчинами из этого Дома, включая его брата Мабона. То, чего не хотел делать Дэй. Корину нужно было поговорить с другими мужчинами, чтобы понять, чем на самом деле занимался тут Дэй до момента их прибытия.
Все остальные мужчины в комнате беспокойно зашевелились, а лорд Янир и их капитан продолжали молча смотреть друг на друга. Как им нужно было поступить? За кем они должны были следовать? Дэй был их капитаном, и действительно не было мужчины лучше и достойнее. Они доверяли ему свои жизни. Они все думали, что Император назовет его лордом этого дома, когда он просто послал его сюда для подавления возможных беспорядков. И Император провозгласил лордом Янира. Идти против Янира — значит идти против Императора… ведь так?
Наконец Дэй отступил назад, убрал руку с меча и склонил голову перед Яниром.
— Прошу прощения, лорд Янир, я не хотел проявить неуважение. Я и мои люди, более чем способны оказать помощь вам в укреплении вашей власти.
— Благодарю, капитан Дэй, — Янир положил руку на плечо Дэя, удивив старшего самца. — Я ни минуты не сомневался, что вы и ваши люди окажетесь более чем способными на это. А теперь за работу.
* * *
Эбби была удивлена многим из того, что обнаружила в покоях Бертоса… нет, не Бертоса… а их… ее и Янира покоях. И почти все это должно было отсюда исчезнуть. Кровать, вернее ее каркас, была единственной вещью, которую Эбби позволила себе оставить. Она была создана тысячу лет назад для Короля Торниана. Не для Императора. Не для Короля Этрурии. И она противостояла не только разрушительному действию времени, но и злу, которым стал Бертос. Она не позволила ему проникнуть в себя. После того, как были сняты остатки кричащей ткани и матраса, Эбби была поражена мастерством, с которым была сделана эта вещь.
По углам возвышались четыре витых столбика с замысловатой резьбой, к которым крепилось изголовье и изножье. Подойдя ближе, Эбби поняла, что в центре изголовья была вырезана камея.
— Кто это? — тихо спросила она, проводя пальцем по профилю портрета неизвестной женщины, которую Эбби никогда не встречала. Ее длинные локоны были стянуты назад лентой из сверкающих черных камней. Если Эбби не ошибалась, мианраи дабх был инкрустирован в дерево. Она была красива, но не ее очевидная красота привлекла внимание Эбби, а выражение лица женщины. Ее взгляд был таким волевым и в то же время таким… нежным… что она им невольно привлекала к себе. Каким-то образом ремесленник заставил желать узнать, куда смотрела женщина, когда он создавал этот шедевр, потому что это был именно шедевр.
Когда Паган не ответил, Эбби оторвала взгляд от камеи и обнаружила, что он вновь стоит на коленях в изножье кровати, почтительно склонив голову.