— Да, — ответил я, старательно скрывая раздражение.
— Как насчет увеселительной прогулки?
— Да что-то не хочется.
— Даже в Бель-Эйр?
— Что я там забыл? — удивился я. — По бабам, что-ли?
— Ну если тебе нравятся мумифицированные хозяйки шикарных особняков лет так под восемьдесят, то могу устроить, — хохотнул он. — Они любят молоденьких.
— Ща блевану, — ответил я.
— Дело есть. К тебе.
— Какое?
— С тобой хотят познакомиться серьезные люди.
— А я с ними не хочу, — уныло ответил я.
— А вот это зря. Не знаю, что ты такой кислый, но это может помочь. И принести неплохие бабки, — пообещал он.
— Съезди, развейся, — негромко сказала ламия, слушавшая наш разговор.
— Хорошо. Когда?
— Да прямо сейчас. Я за тобой заеду, — и Дабл бросил трубку.
— Рожу попроще сделай, — посоветовала серая. — А то как у грешника, которому яйца на адской сковородке жарят.
— Да ну тебя, — меня вроде начало отпускать.
— Мне поприсутствовать? В качестве поддержки — моральной и штанов?
— Да нет. Что тебя лишний раз дергать. Занимайся своими делами.
— Ну вот и хорошо, — обрадовалась ламия. — А то я как раз проголодалась. Закусить не мешает. Присмотрела я тут пару вкусных призраков…
Я только махнул рукой. Пусть жрет, санитар леса, блин.
Дабл заехал за мной через полчаса.
— Ну вроде нормально выглядишь, — оценил он. — А то по телефону…
— У всех бывает плохое настроение, — дернул я плечами. Нафига ему знать про мои нравственные метания? Проблемы негров шерифа не едят.
— Поехали! — и из одного пригорода мы помчались в другой.
Но надо сказать, это был богатый пригород. Я только и вертел головой, впитывая впечатления то от бульвара Сансет, то от особняков, проносящихся за окнами машины. Красота, блин! И роскошь с дороговизной.
Мы подъехали к шикарному трехэтажному особняку, больше похожему на дворец и остановились перед кованой решеткой ворот, перекрывающий подъездную дорожку. За воротами был самый натуральный КПП с охраной, двое одетых в черные костюмы мужиков, у которых явно наблюдалось оттопыривание пиджаков справа, и явно не от асцита больной печенки. Да этим похоже больная печенка и не грозила — ауры были не человеческие, это оборотни.
Дабл высунулся из машины, чтобы охрана лицезрела его киногеройскую морду.
— Кто с вами? — подошел к машине один из детин, подозрительно уставившись на меня через неизменные черные очки. Почему их носят подавляющее большинство телохранителей, в том числе и президентские — ну не затем, чтобы солнышко в глаза не светило, а для того, чтобы никто не мог уловить направление взгляда охранника, куда или на кого он смотрит. Правда, шавкам может и правда глазкам больно на жарком калифорнийском солнышке, у них глаза чувствительнее.
Охранник шумно втянул носом воздух во всю силу своих мощных непрокуренных легких. Ну аот и еще одна фишка оборотней — даже в человеческой морфе у них прекрасное обоняние, запомнить запах человека, а также учуять взрывчатку или наркотики для них плевое дело.
— Какого хера? — спросил я Дабла, когда ворота открылись и машина зашуршала шинами по гравию подъездной дорожки. — Мы что, в логово шавок приехали?
— Да, — просто сказал Дабл. — К владельцу нашей студии. Он же альфа округа Лос-Анджелес.
— Что? — аж подавился я. — И какого хера?
— Он хочет тебя видеть. И не только он.
— Предупреждать надо!!!
— Если бы я тебя предупредил, ты бы не поехал, — невозмутимо сказал Дабл. — Не беспокойся, тебе здесь точно ничего не грозит, это одно из самых безопасных мест Лос-Анджелеса.
— Ага. Чуть безопаснее, чем пройтись ночью одному по негритянскому гетто.
— Зря ты так думаешь, — он вылез из машины, и кинул ключ подбежавшему щенку-прислуге.
Я ничего не ответил, только покачал головой. В следующий раз я не только ему с мудей лярву не сниму, я еще ее и скотчем примотаю за такую-то подставу!
Мы поднялись по длинной мраморной лестнице. Дверь перед нами открыл дворецкий, согнувшийся в полупоклоне, тоже оборотень. Да что, там здесь такими были все. Даже двое охранников на входе.
— Господа, прощу вас сдать все оружие и магические артефакты, — охранник пододвинул открытый ящичек из мистериума.
Я с сожалением снял ножны с атамом, и положил внутрь.
— То, что у вас на шее, тоже, — охранник требовательно кивнул мне.
Да вы охренели, что ли? Я снял цепочку с жалобно звякнувшими амулетами.