Уэсселс кивнул.
Никто не осмеливался предложить, чтобы индейцев накормили. Для Уэсселса отмена собственного приказа означала бы полное крушение чего-то основного в нем самом, чего-то, что давало смысл его жизни. А для остальных, за спиной Уэсселса, высилась бездушная громада — «приказ из Вашингтона».
Аллен мрачно заметил: — Кажется, у них есть ружья. Роуленд уверяет, что есть.
«Если бы Джонсон дал мне обыскать их скво в самом начале…» — подумал Уэсселс.
— У них не может быть много ружей, — сказал он вслух.
Одна мысль мелькнула у всех: через день-два они начнут умирать. Какая разница, есть у них ружья или нет.
— Метис соврал.
— Он был слишком испуган, чтобы врать.
Кто-то предложил сыграть в покер. Врум, без особого рвения, стал собирать партнеров для виста. Кто-то пошел к дверям, открыл их и посмотрел на градусник. Ртуть упала до четырех ниже нуля.
— Холодно…
Врум все еще вяло искал партнеров для виста.
— Завтра мы войдем в барак, — сказал Уэсселс без всякой уверенности.
— Четыре ниже нуля, — зачем-то повторил чей-то голос.
— Как Лестер? — спросил Аллен о кавалеристе, который был ранен в руку.
— Ничего, хотя раны и глубокие. Он скоро поправится, если не будет нагноения.
Побродив по комнате, офицеры снова собрались вокруг стола. Врум бросил искать партнеров для виста. Они молча сидели за столом и смотрели, как вестовой сметает крошки со скатерти.
* * *Полная луна взошла во всем блеске своей белизны. Внезапный мороз рассеял облака, и опрокинутая черная чаша небес была усыпана тысячами звезд. В девять часов вечера можно было сидеть посреди учебного плаца и читать газету, не напрягая зрения, — так ярок был лунный свет, отражаемый снегом. Кольцо холмов и темных, опушенных снегом сосен еще сильнее оттеняло освещенный круг, и постройки форта казались беспорядочной грудой глыб, сброшенных на залитую светом арену.
Койот, опутанный сетью разнообразных запахов — запаха пищи, лошадей, давно знакомого запаха индейцев, застрявшего где-то в извилинах его маленького мозга, — сел на свой хвост и жалобно завыл на сияющую луну. Он выл до тех пор, пока повар не выпустил двух волкодавов и те не загнали койота обратно в темный сосновый бор.
Лошади, окутанные паром своего дыхания, тревожно ржали в длинных холодных конюшнях.
Часовые, которых было множество, — часовые в цепи вокруг барака, часовые у дверей, у конюшен, — и другие солдаты, чьи обязанности вынуждали их быть на холоде, двигались быстро и беспокойно, оставляя за собой длинные струйки теплого дыхания.
Маркитант рано запер свою лавку и пытался развлечь себя чтением омахской газеты.
Рядовые в казармах играли в карты, метали кости, читали грошовые романы, начищали пуговицы и пряжки, а многие, невзирая на ранний час, от нечего делать легли спать.
Сержант Лэнси мучился зубной болью, щека у него раздулась, глаза покраснели. Он не спал две ночи.
Капитан Уэсселс курил сигару и смотрел, как несколько офицеров вяло играют в покер по маленькой. В форте нехватало мелких денег, и фишками им служили личные знаки. Целая груда голубых блях лежала перед Врумом, который не пропускал ни одной сдачи и в каждую вторую сдачу выигрывал. Лейтенант Аллен писал письмо матери, старательно отдавая ей отчет в каждом часе каждых суток, — привычка, которой он не изменял с тех самых пор, как уехал в военную академию.
Письмо было подробное, интимное, изобиловавшее тысячью пустяков, столь важных для матерей: он носит теплое белье, две пары носков — бумажные под низ, шерстяные сверху; да, холодно, конечно, но холод здесь не чувствуется, как на Востоке; это сухой холод, очень полезный для здоровья; он подчеркнул «полезный для здоровья» и улыбнулся — впервые за последние дни. Ждали снега, но сегодня вечер очень ясный, с великолепной полной луной, и, видимо, полнолуние выманило койотов из лесу. Нет, койот совсем не то, что волк, и ничуть не опасен; это маленькое животное, не крупнее лисицы, и ни на что не годное, разве только воровать да опрокидывать ведра с мусором. Похож на мохнатую собачонку. Насчет индейцев пусть она не беспокоится, война в прериях окончилась навсегда, и он говорил с капитаном Врумом относительно анисовой настойки, капитан согласен с ней и тоже очень верит в это средство. Но он лично сомневается, чтобы анис помогал при простуде. Впрочем, здесь трудно простудиться — воздух такой сухой…
Повар замесил тесто на завтра и поставил его в деревянных кадках поближе к печке, накрыв влажным холстом. Он и вестовой капитана Уэсселса рассуждали о французах; ни тот, ни другой не любили их, хотя ни тот, ни другой не знавал ни одного француза. А перешли они на французов с поваров-китайцев; поваров-китайцев знавали оба.