— А Адриан?
— Странный вопрос, любимый. Адриана привезли две недели назад! Ты еще заставил Мими понюхать его останки. Хотел подержать волосы владычицы, пока ее будет тошнить?
— Я имею в виду… как бы сказать… не нашли они кого-нибудь, еще более похожего на Адриана?
— Тебе нужен второй труп императора?! А чем плох был первый? Зубы, метки на костях, эфес на поясе — все ж при нем! Выглядел скверно — ну так смерть никого не украшает. Посмотришь на себя через месяц после похорон…
Эрвин поцеловал ей руку и поднял взгляд на визитеров.
— Господа, я желаю побеседовать с вами раздельно. Кайр Хайдер, сперва вы.
Итан покинул комнату, кайр хлопнул себя по груди:
— К вашим услугам, милорд!
— Как полагаете, почему я послал вас с этой задачей?
— Милорд, Лидские Волки служили вашему роду шестнадцать поколений и не запятнали себя ни одним мятежом. Мало о ком из ваших прим-вассалов можно сказать подобное! Кроме того, милорд, моя рота проявила исключительную доблесть в ночном Лабелине и в погоне за Серебряным Лисом. Придя в столицу, мы сложили к вашим ногам триста трофейных искровых копий!
— Я горжусь вашими успехами, Хайдер. Благодарю Агату за то, что создала вас моим вассалом. И добавлю одну похвалу, которую вы из скромности опустили: вы — лучший дознаватель в моем войске.
— Это не то качество, которым должен гордиться кайр.
— Но то, которое чертовски было нужно на берегах Бэка. Скажите: вы допросили этих… ммм… рыбаков, которые видели крушение поезда?
— Так точно, милорд.
— И людей графа, которые первыми прибыли на место?
— Так точно, милорд.
— Расскажите.
— Их показания в точности изложены на бумаге. Позвольте мне освежить память, чтобы не упустить ни одной детали.
Кайр потянулся за отчетом, герцог покачал головой.
— Я спрашиваю не о том, что они сказали. Их слова известны всем, даже напечатаны в «Голосе Короны». Мост дал трещину, в нее просочилась вода, в морозы замерзла и усилила разлом… Честные альмерские рыбаки на рассвете удили карасиков, как тут услыхали жуткий грохот, и — о мои боги! — поезд упал в реку. Один побежал в замок, другие хотели помочь, но не знали, как добраться до раненых. Вагоны лежали грудой, царил хаос, что-то горело. Пытались потушить, да было нечем — имели только пару ведер с карасиками. Прибежали люди графа, только сунулись в вагоны — как тут из верхнего, горящего, вылезает сам владыка. Они ему: «Прыгайте в воду, ваше величество! Мы вас спасем!» Адриан только прыгать — как шут подошел к нему сзади и кинжалом в спину… Верно я запомнил?
— Так точно, милорд.
— А вас, Хайдер, спрашиваю о другом. Сами эти рыбаки — они-то хорошо помнят свои показания?
— Виноват, милорд?
— Они, значит, ловили рыбу… А успели кого-нибудь поймать перед крушением? Кого — щучку или сомика? Вот такого или вооот такееенного? А какую выпивку с собой взяли — косушку аль винцо? А жены им что сказали: «Снова пьяный вернешься» или «Кормилец мой любимый»? А когда поезд грохнулся — кто из них сотворил спираль, кто ругнулся, кто убежал со страху? Кто в замок пошел за помощью? Кого встретил, явившись? Какими в точности словами изложил трагедию?.. Понимаете, кайр, о чем я?
Хайдер кивнул с глубочайшим пониманием.
— Милорд, я себе месяц кусал локти за то, что не попал с вами во дворец, а потом война кончилась. Мечтал, чтобы нашлось у вас для меня достойное задание… а тут Бэк! Будьте уверены: я все сделал на славу. Каждого чертова рыбака мы допрашивали в три захода. День протрясли — взялись за других. Потом вернулись к этому, сверили показания, еще потрясли, еще вопросов добавили. И снова к другим, и по третьему кругу. Все они складно говорят, все сходится. Кто во что одет, кто кого поймал, кто как закричал, кто побежал, где споткнулся — все накрепко сковано и склепано.
— Вы применяли воздействия?
— Ограничено: не болью, а только страхом. Ваш приказ, милорд: никого не мучить.
— И как они держались?
— Молодцом.
— То есть, не дрогнули? На допросе у кайров?! Может, это не рыбаки вовсе?
— Нет, милорд, еще как дрогнули. Слезами умывались, на коленях умоляли, про детишек рассказывали. Потом женки приходили клянчить, приносили малюток… Все было правильно, милорд: так и вели себя, как должен рыбак перед кайром. И излагали ровно то, что в отчете. Делали спиральки, клялись: «Святой Глорией Заступницей, правду говорим! Только не убивайте!..»