Карпо (крестится). Иоанн Креститель, отгони от меня искушение. (Прислушивается.) Нет, не отгоняет. Даже еще сильнее разжигает. Что мне с вами на свете божьем делать? (Оглядывается во все стороны.) Ага, кажется, надумал. (Отодвигает хворост с ямы под вербой.) Сюда, пане. Лезьте поскорее!
Кваша-Кашенко (заглядывает). Тут сыро. Видно, и лягушки есть.
Карпо. Да не шевелитесь. Потому что в этой яме и загребут вас! (Крестит яму.) Отца, сына, святого духа. Пропади, исчезни, нечистая сила! Лезьте, пан Кваша!
Кваша-Кашенко (лезет в яму, съеживается на дне). Пропал новый мундир… Ох, здесь что-то мохнатое!
Карпо. Корней вербы испугались! Тише, подходят… (Прикрывает хворостом яму.) Увидите и услышите, пане… (В сторону.) Черта пухлого увидите! (Берет самовар, быстро относит его в сторону, хватает сапог и начинает раздувать пустой самовар.)
Подходят два молоденьких студента — Андрузский в шинели, накинутой на плечи, и кавказец Вано.
Андрузский. Дуешь?
Карпо. Дую.
Андрузский. А дыма нет.
Карпо. Нет дыма без огня.
Вано. Свои. Нас уже там проверяли…
Карпо. Тише. Пане студент, дайте мне шинель…
Андрузский. Пожалуйста! (Дает.) Только самовар на нее не вытряхивай!
Карпо (прикладывает палец к устам). Постойте минутку… (Подкрадывается из-за вербы к яме, осторожно накрывает хворост шинелью. А вслух говорит.) Не кладите сюда, господин! Я в эту яму самовар вытряхиваю! (Отходит прочь.)
Андрузский. Комедия, да и только!
Вано. Винца отведал, кацо?
Карпо. Полиция там сидит! Пришла за нами следить…
Андрузский. Чего же ты смеешься, чертова душа!
Вано (хватается за кинжал). Голову с плеч!
Карио. Спокойно, пускай сидит… Я подумал, что там он безопасен… А пусти его — приведет полно! Ждите за кустами.
Андрузский. Ты, брат, смелый!
Карпо. Не последний в семинарии!
Андрузский. Разве не из Лаврской трапезной?
Карпо. Тот спит у кумушки — это только подрясник его на мне да ремешок…
Андрузский. Что и говорить — хват! Как зовут тебя?
Карпо. Карпо.
Андрузский. Меня — Грицко! Салют, коллега! (Вместе с Вано отходит за кусты.)
Карпо (увидел кого-то и снова начинает раздувать пустой самовар). Девушка! Как это будет по-латыни? Дивина пуелла, или наоборот — пуелла дивина? А о ней кто же это?
Подходит Микола Гулак и Оксана в скромной городской одежде.
Гулак. Говорить и тебе пароль, Карпо? Здоров.
Карпо. Знаю и так вас, пане Гулак! Доброго здоровья.
Гулак. А это наша Наталка. Познакомься.
Оксана (протягивает руку). Здравствуйте, я слыхала, что монахам и посмотреть на женщину грех.
Карпо. О день счастливый, о мгновение прекрасное! О юная дева, достойная рая!
Гулак. Осторожно. Ты ей руку оторвешь. Пусти!
Карпо. Простите. От чистого сердца.
Гулак. Успел уже кто-нибудь прийти к твоему ободранному самовару?
Карпо. Двое.
Гулак. Мало.
Карно. Если не считать вас и неожиданной Магдалины.
Гулак. Кого ты имеешь в виду? Смотри мне, боа шуток.
Оксана. Монашеские остроты, нане Гулак! Если женщина, так уже и Магдалина. И вам не стыдно, Карно?
Карно. Господи, сгораю от стыда. Да как вы могли подумать?! Неожиданная Магдалина — это полиция.
Гулак. Как полиция? Ты пьян, калаче?
Карно. Ну, не полиция, так, может, что-нибудь и похуже. Одним словом, пан Кваша собственной персоной.
Гулак. Приходил?!
Карпо. Ну да.
Гулак. Откуда он узнал?
Карпо. Не знаю, папе Гулак.
Гулак. Ну и что же? Сам по себе, и ушел?
Карпо. Где там ушел! Сидит, ждет собрания.
Гулак. Карпо! У тебя есть голова на плечах?! Шпик сторожит, а ты хоть бы глазом мигнул!
Карпо. Мигну глазом, а вы скажете, что это к Наталке!
Гулак. Где Кваша?
Карпо. Вот там под хворостом. Рытвина возле вербы.