Эти звуки внезапно обрываются, мгновенно удаляются, тишина.
Ночные тучи, свет луны, снежная равнина — все покачивается, вертится, становится на ребро. Свистит ветер.
Страница отчета:
"...Ночь была, к сожалению, лунная, но поручение являлось срочным, некогда было ждать темных ночей… Я должен был передать в Р. новый шифр и помочь разоблачить предателя…"
Небо и луна перестают раскачиваться, земля быстро приближается, вихрь снега рождает новую страницу записей:
"...Невдалеке проходило шоссе, я сориентировался по компасу и двинулся туда, громко освежая в памяти заученные наизусть явки и пароли…"
Метет поземка. Взлетают тучи снега, воет и свистит ветер. Все движется навстречу невидимому пешеходу.
И спокойный, чуть монотонный человеческий голос:
— На площади Р. часовщик. В окне выставлены часы "Мозер".
— Мастер поведет к седой бороде. У седой бороды не будет двух пальцев на левой руке…
Тем временем говорящий приближается к шоссейной дороге. Снег метет поперек дороги.
Это человек в одежде потрепанного немецкого солдата.
Голова завязана поверх пилотки измызганным шарфом, шинель, сверху байковое одеяло с прорезанной дырой для головы, ноги обмотаны мешками, на спине сумка. Без винтовки. Только тесак на поясе.
Вот отчетливо видно и лицо солдата. Он небрит, на вид он значительно старше, чем на фотокарточке, но узнать его можно: это связной.
Согнувшись в три погибели, поворачиваясь боком к поземке, немецкий солдат идет по шоссе.
Проходит встречная машина.
Попутные машины не останавливаются.
Солдат идет, бормочет:
"У седой бороды не будет двух пальцев на левой руке… На левой… На левой…"
Рядом появляется на снегу свет фар.
Фары останавливаются.
Голос:
— Солдат, иди сюда!
Солдат не слышит.
Тогда автомобиль вплотную подъезжает к солдату, почти задевая его крылом. Солдат поворачивает голову.
В машине сидит немецкий генерал. Пожилой, даже старый.
— Подойди!
Связной подошел чеканным шагом:
— Хайль Гитлер!
— Куда путь?
— На фронт, экселенц.
— Фронт на востоке, а ты идешь на запад!..
— Осмелюсь доложить, экселенц, что я ошибся…
— Болван! Какого полка?
Подходит сошедший с задней машины офицер охраны.
— Возьмите это дерьмо, — говорит генерал, — сдайте в полевую жандармерию, пусть научат, как шляться, вместо того чтобы идти на фронт…
— Спасибо, экселенц…
— За что ты благодаришь?
— Одному страшно. Я боюсь встретить здесь партизан, экселенц.
— Марш в машину! Ну, что ты там увидел?..
— Вы меня простите, экселенц, но я бы на вашем месте также вылез из машины…
— Что?!
— Осмелюсь заметить, что это, кажется, тот самый советский самолет, который нарушил мое путешествие на фронт… Он пикирует!
Генерал мгновенно вылезает из автомобиля и бросается в снег. За ним его люди. Связной растянулся на снегу рядом с генералом.
— Он самый, экселенц. Узнаю почерк.
Самолет с ревом проносится над дорогой, стреляя в машины.
И вот автомобили горят.
Связной вместе с адъютантом генерала бросается к первой машине спасать генеральские вещи.
Связной вытаскивает из огня большой портфель и бегом несет его к генералу. Генерал схватил портфель обеими руками и, не помня себя, прижимает к груди.
Машину полностью охватывает пламя. Взрывается бензин. Генерал открыл портфель и перебирает содержимое.
— Стоп! Здесь были карты!
— Я, кажется, уложил их в чемодан, — говорит растерянный адъютант.
— Не дрейфьте, герр гауптман, — фамильярно замечает связной, — вместе пойдем под суд — вы за карты, а я за то, что спутал, где фронт.
— Я тебя прощаю, солдат, за спасение портфеля, — милостиво говорит генерал.
И вот рассвет. Генерал в сопровождении своих людей идет пешком по шоссе.
Это уже окраина городка. Все вокруг будто вымерло.
Связной обращается к подавленному происшедшим адъютанту:
— Разрешите доложить, герр гауптман, мой фельдфебель всегда советовал вступать в населенный пункт о песнями — это поднимает престиж армии и хорошо действует на население…
Офицер долго молча смотрит на солдата.
— Ты или дурак, или сукин сын — в том и другом случае я намерен пристрелить тебя, как собаку!
— Гауптман! — позвал генерал. — Пошлите вперед по улице людей, чтобы нас тыловые крысы не подстрелили!..
Офицер посылает вперед людей, и вся процессия вступает на площадь.