— Девочки, вы меня слышите? — послышался голос Александра.
— Да! — выкрикнули мы одновременно.
— Мы нашли бомбу. Элин, твой выход.
Я, как и Элин, видела бомбу. Она кардинально отличалась от той, что оставили в первом энергоблоке. Даже такому дилетанту как я было видно, что первую собрали на коленке, а над этой трудились долго и усердно. А еще сильно отличались размеры. Если первую можно было спокойно поместить в сумку, хоть и большую, то эту даже поднять, наверное, очень тяжело. Нет, вдвоем ребята, конечно, справятся, но все же хотелось бы обойтись без этого. Хотелось верить, что ее можно обезвредить так же просто — перерезать все провода и оставить на месте, доверив все остальное властям, которые уже должны были получить наши сообщения.
Сердце билось то нестерпимо сильно, то замирало, стоило мне подумать, что эта махина может сдетонировать от любого неосторожного движения.
— Поднеси камеру ближе, — попросила Элин.
Очевидно, она что-то увидела на экране, потому что промычала что-то удивленное и привстала. А потом вскрикнула и начала оседать. Я сначала даже не поняла, что происходит. Выстрела не было слышно. Только звон разбитого стекла. Кира отреагировала раньше, чем до меня дошло. Не вставая со своего места, она навалилась на меня, сбрасывая на пол.
Ударившись спиной и головой, я на секунду потеряла ориентацию в пространстве и не сразу осознала, что звон стекла стал непрерывным, а еще в комнате раздаются звуки, какие бывают, когда пули входят в стены. Повернув голову, я увидела Элин, которая лежала рядом, держась руками за живот и прерывисто дышала. Из-под пальцев текла темная венозная кровь.
— Утащи ее отсюда, — тихо, почти неслышно шепнула Кира, когда наступила передышка.
Впрочем, мы все понимали, что это ненадолго. Кто бы сюда не заявился, вряд ли они отступят после первого захода. Скорее, сменят тактику — перестанут пытаться расстрелять нас издалека и подойдут поближе. Сейчас явно стреляли с большого расстояния, учитывая, что самих выстрелов слышно не было. Ну, или у них глушители. Но в таком случае они бы давно зашли внутрь…
— А ты?
— Я попробую отстреляться.
Кивнув, я подползла к Элин и как можно аккуратнее взяла ее за плечи, потащив на выход из гостиной. Вот только куда идти я не знала. За входной дверью наверняка поджидают те, кто хочет нас убить. Другого выхода из дома нет. А если бы и был, я очень сомневалась, что его не перекрыли бы. Поэтому я сделала то, что было логичнее всего в этой ситуации — потащила Элин на кухню. Там меньше всего окон, есть где укрыться, а еще именно там лежали все лекарства, которые у меня были. Не знаю, будет ли у меня время на то, чтобы хотя бы перевязать ее, но никакого другого решения мне в голову не пришло.
— Эмбер! Эмбер! — слышала я повторяющийся крик Александра, который явно понял, что мы пропали не просто так.
— Я здесь, — ответила я.
— Что происходит? — послышался обеспокоенный голос. Кажется, я еще никогда не слышала его таким.
— Все хорошо, — попыталась успокоить я его, хотя понимала, что у меня не получится. Но у них ведь тоже положение немногим лучше. И им по-прежнему нужно обезвредить бомбу, а сделать это может только девушка, которая находилась в полушоковом состоянии. — Элин… — я запнулась на полуслове, не зная, что сказать.
Дотащив девушку до кухни, я прислонила ее к шкафчику, выбирая наиболее непростреливаемое место, и взглянула на нее профессиональным взглядом. Она была в сознании, хотя я могла с уверенностью сказать, что это ненадолго. А еще во время падения она где-то потеряла свой наушник.
— Сейчас… — я передала свою гарнитуру Элин, надеясь, что она увидела достаточно, чтобы дать ребятам инструкцию и все еще может внятно разговаривать.
— Александр, послушай, — голос сильно дрожал, но она все равно пыталась говорить твердо.
Пока она рассказывала, что делать с бомбой, я перебирала лекарства, пытаясь придумать хоть какой-то план. Присев рядом, я увидела, что есть не только входное, но и выходное отверстие. Пока нельзя понять, хорошо это или плохо. Ясно было одно — задета левая почка, причем серьезно. Насколько пострадали другие органы, на глаз не определишь. Но даже при самом лучшем сценарии, ей требуется срочная операция, которую я провести не могу. Во-первых, такое не делается в антисанитарных условиях, ведь даже если у врача получится, пациент потом загнется из-за заражения. А во-вторых, сюда в любой момент придут парни с пистолетами. У Киры не получится задержать их надолго. Сейчас главным было дать возможность Элин поговорить с парнями и объяснить, что делать с бомбой. И я могла только надеяться, что на это времени хватит.
Элин все еще разговаривала с Александром, а я достала из заднего кармана телефон, набирая номер местной службы спасения. Нам уже не до конспирации. Выхода все равно нет. Если позвонить, то появится хоть какой-то шанс.
— Нападение и пулевое ранение в почку, — начала я сразу, как диспетчер ответил на мой вызов. — Нужна срочная помощь. По нам все еще стреляют, — добавила я, услышав, что канонада возобновилась.
Я продиктовала адрес, а потом увидела, что Элин уже ни с кем не разговаривает и, повесив трубку, отбросила телефон в сторону. Все самое необходимое я сообщила, если нам повезет, то приедут. Разговаривать дальше все равно бессмысленно.
— В чем дело? — спросила я.
— С-связь прервалась, — выдохнула она.
Вот только телефон мой по-прежнему работал. Наверное, попали в компьютер, через который Элин проводила звонок, чтобы его не смогли отследить.
— Ты успела рассказать им, что делать?
Усадив Элин так, чтобы она находилась в полусидячем положении, я аккуратно отвела ее руки от раны, начав быстро обрабатывать входное и выходное отверстие, а затем накладывать повязку.
— Да. Только сделать они все равно мало что смогут. Эту так просто не обезвредить. Проще вынести из здания.
— Мне перезвонить или ты сказала все, что могла?
— Все.
Больше я не стала расспрашивать. Ей вредно разговаривать, а мне было проще сосредоточиться в тишине. Хотя я уже сделала почти все, что могла, как раз заканчивая накладывать повязку.
И чего я этим добьюсь? Выстрелы все ближе. Они скоро будут в доме. Даже если помощь действительно выехала, они просто не успеют…
— Вот что, Элин, — начала я, стараясь запахнуть ее перемазанную кровью одежду так, чтобы повязки не было видно, а самые страшные пятна располагались почти в районе сердца. — Тебе нужно будет притвориться мертвой.
— Боюсь, скоро притворяться не придется, — почти неслышно хмыкнула она и тут же застонала от боли.
— Я позвонила в службу спасения. Скоро приедет помощь. Тебе нужно продержаться совсем немного. Я постараюсь сделать так, чтобы на тебя не обратили внимания, но ты тоже должна помочь. Не шевелись, что бы ни случилось. И как бы ни было больно, не издавай ни звука.
— Попить дай, — попросила она.
— Прости, не могу, тебе нельзя. Сейчас я введу тебе препарат, он замедлит сердечный ритм. Это должно помочь их обмануть, если вздумают проверить. Ничего страшного, даже наоборот, кровь будет меньше течь. Она ведь тебе еще понадобится, — я несла откровенный бред, пытаясь ее хоть немного успокоить.
Элин потеряла сознание почти сразу после того, как я ввела препарат. А через пару минут, когда я отыскала феназепам и быстро набрала его в шприцы, распихивая по карманам, дверь резко распахнулась, и за ней показался вооруженный до зубов мужчина. Применять к нему транквилизатор я не торопилась. Нужно сначала оценить обстановку.
— Не стреляйте, пожалуйста, — попросила я, поднимаясь и ногой отпихивая сумку с лекарствами.
— Где вторая? — спросил он, продолжая целиться мне в голову.
— Она… она… — вместо того, чтобы продолжить, я захлебнулась в рыданиях. Притворяться не пришлось. Истерика подступала с того самого момента, как я услышала первые выстрелы и сейчас я просто дала ей выйти наружу.
Шагнув ко мне, мужчина схватил меня за руку, приставляя пистолет к голове, и глянул на Элин, которая не подавала признаков жизни. Блокатор сделал свое дело, и сейчас даже дыхание было почти незаметным. Если специально не присматриваться, то понять, что перед тобой пока еще живой человек, было трудно.