— Прошу прощения, вайдил, — повинился тем временем Легарт перед жрецом. — Мне очень жаль, если вам претит эта беседа, я не стану продолжать.
— Это вы меня извините, лорд Браггитас, — спокойно ответил вайдил Фьерн. — Мне надо было сразу предупредить вас, что, принимая духовный сан, жрец не должен поддаваться страстям былой мирской жизни, ибо это гордыня.
— Я этого не знал, — судя по тону, Легарту и правда стало неловко.
— Забудем, — махнул рукой жрец. — Так что же нужно в наших богами забытых краях лучшему лорду-дознавателю королевства?
У меня даже дыхание перехватило. Вот оно как! Лорд-дознаватель, значит. Людя от любопытства чуть всю голову в щель не просунула.
— Уважаемый вайдил, — перешел к делу новоявленный лорд-дознаватель. — Не хочу занимать ваше, да и свое, время, но, как вы понимаете, сюда я явился не просто так.
Я лежала, думала и не дышала. Людя стала коситься на меня с опаской. Я, видимо, слишком громко думала, так как Легарт забеспокоился и стал поглядывать на потолок. Угомонив хоровод образов в голове — так, на всякий случай, а то вдруг у меня и вправду мысли громкие! — решила все-таки подышать, чтобы не задохнуться.
— Причины могут быть разными, лорд Браггитас, — терпеливо заметил старый жрец.
— Видите ли, происходящее касается нас с вами, короля и всего королевства, поэтому мне необходимо сначала передать вам это.
С этими словами гость достал из внутреннего кармана своего камзола грамоту, скрепленную алой печатью. Тут мне и вовсе стало не по себе. Даже у нас в обители знали, что алая печать — это знак королевского отличия. Интересно, что понадобилось королю от старого жреца? Неужели желает вернуть его на службу?
— М-да, — кивнул жрец, принимая послание. — Как я уже говорил, столичные дознаватели в наших краях появляются нечасто.
Еще бы, с чего им тут ошиваться, если местные служители огня и дыбы, как кость в горле, застряли со своими рейдами у всех южных земель? Приедут из города, для острастки погоняют нечисть по нашим лесам и болотам и обратно в город уматывают, чтобы целыми остаться после того, как местные жители серчать начнут. А серчать есть с чего: после таких «профилактических мер» вся потревоженная нежить из обжитых мест потоками стекается в деревни. И ладно бы только страх на людей наводили, так они людские хозяйства изводят! А хозяйство — дело святое, деревенские жители свое добро очень берегут. А тут навь болотная да кадуки всякие по садам околачиваются, скотину жрут, огороды вытаптывают. Выводить из деревни всю нечисть вайдилу Фьерну приходилось в одиночку. Вот поэтому и не любили у нас дознавателей: больно они люди самоуверенные и к тому же бестолковые. Так вайдела Беата всегда говорила.
Я очень надеялась на то, что в наших краях завелись разбойники или местная нечисть повадилась бегать на королевские грядки. Мало ли что случается — это же нечисть!
— Насколько мне известно, в вашей обители на протяжении нескольких лет воспитывается моя юная родственница.
Внутри у меня все оборвалось.
Нет, я, конечно, чувствовала: если Браггитас явился сюда, то не местными красотами любоваться и не карающим перстом истреблять здешнюю навь. И уж точно не для дознания, да и кого тут допрашивать: престарелый жрец, уже давно немолодая жрица, две старшие вайдилуты и десятка три девочек от пяти до шестнадцати лет. Хотя дознаватели, если надо, и трупы допросят.
Но кому я понадобилась? Так называемые «родственники» избавились от меня с превеликим удовольствием и знать обо мне не желали. Сам факт моего существования грязным пятном ложился на светлую честь Дома и отравлял всем жизнь. Мне не забывали об этом напоминать даже при жизни мамы, намекая на то, что если бы не она, меня сразу отдали бы на удочерение — в лучшем случае; в худшем — не церемонясь, утопили бы в ближайшем пруду. С чего это вдруг двоюродный брат и глава Дома вспомнил обо мне через десять лет? За долгие годы — ни слуху ни духу от него не было, а тут — на тебе, заявился как ни в чем не бывало. Зачем? О причинах не хотелось даже думать. А, главное, приперло-то как: лорд-дознаватель приехал собственной персоной!