Кай поджал губы.
– Ладно, – выдохнул он. – У меня есть догадки о том, что значат выбранные нами морион и янтарь, но я не могу тебе сказать. Эта тайна принадлежит не только мне, родители приложили много усилий, чтобы сохранить ее, и я не могу их предать.
Элеонора обернулась, одарив принца недовольным взглядом. Как несправедливо! Они были связаны, тайна Кая теперь касалась и ее, но он молчит? Она понимала, что он не хотел предавать доверие родителей, но по отношению к ней это было жестоко. Элеонора чувствовала себя пешкой в чужих руках: повиновалась, позволяла водить себя за нос, пока другие знали что-то важное и умалчивали.
Кай не был глупцом и догадался, как тяжело любимой находиться в неведении, – он и сам на дух не переносил, когда близкие что-то утаивали. Поэтому он поднялся с кровати и подошел к Элеоноре, чтобы помочь ей повязать серебряную ленту на вторую косу и заодно извиниться.
– Прости, – тихо произнес он, перевязывая бант. – Я правда хочу рассказать, но позволь это сделать моим родителям. Они смогут объяснить все так, чтобы не напугать тебя.
– Что должно напугать меня?
– Я.
Элеонора не стала задавать следующий вопрос и вместо этого выжидающе посмотрела на Кая. Однако он не собирался ничего пояснять и просто молчал.
Люциан мысленно закатил глаза. «Вот эту черту – нежелание отвечать – в темном принце не изменили даже годы».
– Я не понимаю, – прошептала Элеонора, и Люциан молча кивнул в знак согласия.
– Я тоже иногда не понимаю себя, – усмехнулся Кай и медленно поцеловал ее в щеку. Элеонора почувствовала, как к лицу прилила кровь, а от шеи, устремившись прямо к пояснице, пробежали приятные мурашки. – Давай не будем говорить об этом, чтобы не омрачать день. Аудиенция пройдет в ближайшее время, а пока позволь отвести тебя на завтрак, – закончил он и отступил.
– Нам можно ходить вместе? Разве это не привлечет лишнее внимание? – Элеонора вышла из комнаты следом за ним.
– Нет. Учитывая происходящее, мой интерес к тебе вполне обоснован. Нам как-никак объявили о мистической связи, должен же я узнать ту, с кем связан?
Элеонора не стала спорить. Она следовала за Каем по коридору со светло-бежевыми стенами; он был достаточно широким, чтобы идти бок о бок с темным принцем, но она не спешила сближаться.
– Так, значит, тебе позволили жить здесь как обычной адептке? – спросил Кай, спускаясь по лестнице из красного дерева. – И как? Посещаешь занятия или только тренировки?
– И то и другое.
– Нравится?
– М-м… Тренировки да, но занятия – скука. Я-то считала, что в клане Неба к ученикам относятся строго, а у вас тут все еще хуже. Мы как будто на службе, а не на уроках: спину не сгибать, кисть держать в правой руке, смотреть только в лист или на учителя, с соседями не шептаться, на переменах зал не покидать, не гулять по нему и не бегать, беседы вести тихо, никого не беспокоить и еще много-много всего. Мне практически сразу выдали книгу с правилами твоего клана, я ее полночи читала… Кажется, даже твои соклановцы не читали, только я…
Кай хохотнул.
– Конечно, не читали. Они выучили ее от корки до корки еще до того, как научились читать. По нам не скажешь, ведь в других кланах мы ведем себя своевольно, но в резиденции адепты неукоснительно соблюдают правила – за нарушение последует наказание. Даже я могу понести ответственность, поэтому веду себя послушно.
– Ты? – удивленно спросила Элеонора, ведь Кай ради желаемого мог нарушить все правила мира, не моргнув глазом.
– Да. Мои наказания всегда выносит отец, поэтому лучше не ошибаться.
– Он сильно бьет?
– Что? – не понял Кай. – А-а… Ну, если только по самооценке и самолюбию. Отец никогда не бил меня, если мы не на тренировке. Когда нужно наказать, он проводит назидательную беседу, после которой я чувствую себя лужей грязи, а это куда хуже побоев…
Элеонора усмехнулась, а Люциан начал медленно проникаться уважением к тамошнему владыке Ночи. Он со стороны наблюдал за отношениями Кая и отца, и те казались ему весьма теплыми. Владыка Ночи мог приструнить сына без применения физической силы – это было достойно похвалы, ведь его отпрыск никого не слушал. Чем злее относились к Каю, тем больше он веселился, однако родители знали к нему подход: не нарушали личных границ, не ограничивали без объяснений, оставались сильнее и умнее, – этим они завоевали его уважение, что помогало поддерживать мирные отношения. «Нужно присмотреться, может быть, удастся понять тактику его отца. Раз я заперт в Асдэме на целых две недели, то не помешало бы научиться совладать с темным принцем».