— Тоже ваш Кадьяк?
— Оба наши! — быстро закивала я. почувствовав, словно первый лучик света проник в наше темное царство ужаса и паники с появлением Карата, ведь что бы там про него не говорили, и каким бы засранцем он по жизни не был, а знал и умел так много, что рядом с ним было ничего не страшно. Кроме него самого!
— Ваше Величество! — на удивление серьезно, хоть и быстро кивнул Карат ошарашенному и недовольному Грому, по-хозяйски пролетая в дом мимо самого хозяина, и кидаясь сразу к Северу и Мие в его руках, чтобы осмотреть девушку своими пронзительными ужасными глазами, словно рентгеном.
Звезда смущенно потопталась на пороге, склонив голову в почтительном кивке, и входя вслед за мужчиной осторожно и словно крадучись. готовая в любой момент выпорхнуть отсюда, или же отразить любой удар. даже если он будет исходить от самого Грома.
То, что Карат нахмурился явно было не самым лучшим признаком, когда мое сердце, сделав передышку лишь на пару ударов с появлением старшего из Кадьяков снова забилось глухо и истерично в ожидании неминуемой беды.
Теперь все взоры были направлены исключительно на Карата с немой мольбой о помощи и поддержке, потому что на данный момент в нем одном был тот стальной стержень, за который хотелось схватиться изо всех сил, чтобы просто держаться на плаву…и это не тот «стержень», о котором вы подумали, и который бы обязательно упомянул отец, вспомнив при этом еще озабоченных тюленей и его драгоценных всеядных касаток, которые только и ждали чего бы такого откусить хитрому всезнающему Кадьяку!
— Где остальные? — хрипло от переполняющих чувств выдохнул мой Янтарь, едва дыша и находясь постоянно рядом с Севером, который мучился физически, слишком остро ощущая боль своей маленькой жены, и медленно умирая внутри от собственной беспомощности сделать хоть что-нибудь, чтобы только облегчить ее боль и страдания.
— Скоро будут, — отрывисто кинул Карат, принявшись быстро, но очень аккуратно расстегивать пуховик на Мие, чтобы освободить ее от лишней одежды.
Сосредоточенный, собранный и достаточно хладнокровный для этой ситуации, Карат напоминал мне хирурга, держа в своем кулаке и всех нас вместе взятых, когда кинул хищный и предупреждающий взгляд на меня, проговорив приглушенно, уверенно, твердо и даже чуточку угрожающе:
— Никаких слез, никаких истерик. Держите себя в руках, не пугайте ребенка.
Я быстро закивала головой, что все поняла, изо всех сил пытаясь обуздать собственные эмоции, понимая, что сделать это так просто не получится, ибо все вокруг боялись, молились и паниковали, надеясь только на хитроумного Карата, который словно определенно знал, что нужно делать.
И лишь Гром держал себя в руках, в данный момент сосредоточенный немного на ином, когда рявкнул. рассматривая Карата напряженно и недоверчиво:
— Почему я его не чувствую?!
Никто из Беров даже не оглянулся на этот вопль, только Звезда окинула Грома быстрым взглядом, явно решая про себя сможет ли он напасть сейчас. в тот момент, когда Карат нужен был нам всем, когда наш Кадьяк, лишь дернул плечом, отзываясь как всегда слегка язвительно, но тяжело:
— Мой любопытный друг я обязательно поведаю тебе это душещипательную историю одной великолепной, морозной, зимней ночью, когда родные будут спасены, а все враги повержены, а пока сосредоточься на более важных вещах!
Заберите Севера, и уведите его из дома.
— Я не уйду! — прорычал Север так, что у меня мороз прошелся по коже видя, как прищурились его глаза, в которых не было места логике, оставляя лишь обнаженные, словно электрические провода, инстинкты, когда зрачок в яркой синеве его глаз стал крошечным и чертовским опасным тем, что он мог обратиться в зверя в любую секунду. уже не разбирая кто свой, а кто чужой.
Всё, что он чувствовал в эту секунду — боль своей любимой, которую он не мог спасти и не мог помочь, каким бы сильным не был.
— Север, — Карат всматривался в его глаза, словно пытаясь поглотить его внутреннюю бурю своей колючей и острой логикой, что не резала, а рвала на части панику, заставляя напряженно вытянуться и прислушиваться к этому голосу, который умел гипнотизировать и убеждать, удушая фактами, — Пока ты еще в состоянии думать — выйди из дома! Ты не сдержишь себя и подвергнешь опасности не только нас, но в первую очередь Мию и ребенка! Этот дом не вечный. Если разнесешь его — не будет ничего хорошего.