И, видит бог, я хотела этого больше всего на свете, потому что даже если в большом зале все прошло можно сказать на удивление хорошо и совершенно не так, как я ожидала, то общества девушек я боялась больше, чем ярости их медвежьих мужей!
Почему?…
Да просто я бы самолично убила любую, если бы мне сказали, что именно она стала причиной большой и незаслуженной боли моего любимого мужа! И меня вводило в полный ужас и совершенное непонимание того, почему ни одна из них не торопилась сделать это со мной, когда они все прекрасно слышали своими ушами в большом зале!
— Подожди минуточку… — я осторожно затормозила, натягивая в руке Тайги свою кофту и заставляя ее остановиться, что девушка и сделала, оборачиваясь ко мне как всегда спокойная и милая, когда я подумала о том, какая все таки ирония иногда случается в жизни.
Ту, которую я ревновала до пара из всех отверстий в собственном теле, и считала чуть ли не своей главной противницей, неожиданно стала моим единственным другом и опорой в большой семьей Янтаря, в которую я попала не самым лучшим образом.
Как же так вышло и сколько тайн было за плечами этой рыжеволосой девушки, которая не побоялась встать даже напротив самого жуткого и тёмного из Кадьяков, чтобы защитить меня?
— Я хочу увидеть Молчуна…
Тайга молча кивнула, поменяв направление своего движение лишь слегка, когда завернула куда-то влево по просторному деревянному коридору, отпуская меня и зашагав размеренно вперед, ни говоря ни слова, но и не пылая негативом, раздражением или злобой в отношении меня.
— …И спасибо… — прошептала я смущенно, но искренне за ее спиной, тихо шагая за той, кто за один-единственый день стал мне так близок, начиная краснеть и ругать себя еще сильнее за то, что совершенно не разбираюсь ни в людях, ни в Берах.
— Не стОит, — спокойно пожала плечами Тайга, останавливаясь у большой открытой двери, откуда даже здесь в коридоре можно было услышать сладкое сопение и чмоканья малышей-беров, — Я лишь сказала правду, только и всего.
— Ты спасла меня от этого ненормального Карата! Я его жутко боюсь — И не зря, — чуть дернула рыжей бровью Тайга, оставляя после своих слов многозначительную паузу, от которой по моей коже буквально пронесся мороз, и спокойно разворачиваясь, чтобы тихо и аккуратно войти в комнату, где царил полумрак, было тепло и пахло молоком.
Вот она! Святая святых!
Задержав дыхание от восторга и какой-то эйфории, словно я сейчас прикоснусь к чему-то тайному и волшебному, я сделала один робкий шаг за Тайгой, тут же буквально окунувшись в атмосферу неги и полной гармонии, словно ступила на воздушное сладкое облако, озаряемая теплом солнца, даже если его не было здесь.
Два десятка сладких кругленьких карапузов сопели своими маленькими носиками, закутанные в легкие белые простыни в двух десятках маленьких колыбелях, что стояли несколькими рядами.
Словно ангелочки, словно само благословение небес они были такими трогательными, что я невольно улыбнулась, прижимая руки к груди, которая при виде них наполнилось нежностью и трепетом, вытесняя все другие чувства и будто окрыляя меня на короткий сладостный миг.
— Так сладко спят, — прошептала я, заворожено рассматривая малышей, — ни один даже не плачет!
Я скорее почувствовала, чем увидела, что Тайга улыбнулась, когда от нее повеяло теплом, и девушка весело хмыкнула:
— Некоторым здесь от роду всего пара дней, некоторым пара недель. но они уже команда. При чем пиратская! Кушают вместе, спят вместе, но и если кто-то один начинает капризничать, то остальные в беде не бросают и присоединяются из всех своих силенок. Голосят дружно и натужно так, что слышно наверное даже на просторах родной Арктики отца!
Это был лучик позитива и добра в моем мире боли и самобичевания. вот так просто стоять посреди спальни и тихо смеяться над словами Тайги до тех пор, пока сказанные ею слова не укусили нетерпеливо мой мозг.
Родной Арктики отца?!
— Почему родной? — нахмурилась я, пытаясь совместить в голове то, что никак не хотело совмещаться, ибо как отец Янтаря мог относиться к тому месту, где стояла вечная зима?
— Потому что он великий Король рода Полярных.
Я быстро поморгала, пытаясь сообразить каким образом, он может быть отцом Янтаря, когда неожиданно поняла, что он в принципе всех молодых людей называл своими детьми вне зависимости от принадлежности к роду Беров или даже людей.