Вампир возвёл к потолку жёлтые глаза, склонился над Лейм и подхватил её на руки.
— Не хорохорься, богиня, — глухо проговорил он, прижимая к груди брыкающуюся нимфу, которая таки умудрилась зацепить нос острым локтем, — мы же видим в каком ты состоянии после смерти наперсника. А нам надо спешить.
— Пусти, — упрямо процедила Лейм.
— Не-а. Веллерен, у меня нюх отшибло от её кулаков, куда идти?
Но ответить тот не успел: ещё один спазм переходов неожиданно вышел из-под контроля, точнее — хрупкой уверенности, что где-то эти судороги всё-таки сдерживаются. Не сдержали. Кишка хода треснула прямо между двумя вампирами, разделяя их посыпавшимися из потолка и стен глыбами. Напрасно Вертэн рвал когтями валуны, напрасно выл с другой стороны Мартуф — собачий вой эхом разносился назад, впереди разбиваясь о неприступную преграду, а бесплодные попытки вампира только стесали ему когти.
…Бой был окончен. Где-то ещё глухо чавкала сталь или свистели стрелы, но основная масса ожившей некромантской пакости уже отошла в иной мир, чтобы навеки остаться в нём. Люди, кентавры и оборотни складывали тела в кучу. Нечисть обкладывали хворостом и поджигали, для павших товарищей рыли братскую могилу. Архэлл безучастно смотрел, как над Матильдой суетится старик магистр. За последние полчаса она сделала два судорожных вздоха и больше не откликалась даже на мысленные призывы, глухо уйдя из сознания. Феликса рядом не было — он помогал внизу.
Зелёные глаза безотчетно поискали друга в наливающемся рассветом ущелье. Вот он — бродит у расколотого камня, собирая сухую траву для костра.
Внутри всё похолодело и оборвалось, когда незамеченная воинами тварь прыгнула сверху, метя в беззащитного мальчишку, слишком увлёкшегося общественно полезным делом. Архэлл вскочил и побежал быстрее ветра, только краем сознания заметив, как кто-то большой и заросший грузно ринулся наперехват кровожадной гадине, уже не успевая нашпиговать её сталью, но хотя бы сумев подставить собственное тело.
…Как и положено начальнику тайной службы…
15. ДОРОГИ СУДЬБЫ
Фелиша пришла в себя от того, что кто-то довольно грубо плеснул ей в лицо холодной воды. Она стояла посреди просторного помещения, освещённого несколькими факелами. Больше всего комната напоминала спальню Веллерена: ни один факел не мог разогнать тьму и промозглость, а там, где факельный свет всё же пробивался сквозь густой сумрак, взгляд цеплял разрушенные временем и сыростью весьма нелицеприятные для психики предметы — прогнивший стул с прибитыми к сиденью кольями, необычное крестообразное приспособление с петлями на выдвигающихся досках-лучах, сандалии из железных полос, на заляпанном уже засохшей кровью столе находились железные колодки, набор устрашающего вида щипцов, свёрл и игл, с потолка свисала перекладина с перекинутой через неё верёвкой — дыба, к дальней стене были привинчены железные кольца наручников. А в них зажаты чьи-то руки. Девушка сморгнула, избавляясь от сизой мути, застилавшей глаза после каждого видения, насильно вторгшегося в сознание.
Гельхен тяжело обвис в тисках. Глаза его были закрыты, хотя, когда она окликнула его вмиг охрипшим голосом, слабо зашевелился. На пол закапала вязкая, словно кисель, кровь.
Руки сами собой сжались в кулаки, ожидая, когда правая нальётся огнём.
— Не стоит, — как и следовало ожидать, оставлять её наедине с наёмником Повелитель Душ не стал, стоял у выхода и испытующе смотрел на замершую посреди камеры девчонку. — Всё равно ничего не выйдет, — он протянул ладонь и подул на неё, распыляя в воздухе мелкую янтарную крошку. — Я использовал твой кулон, чтоб залечить рану от предыдущего артефакта.
— Скотина!
— Можешь кипятиться сколько угодно, фениксы — народ горячий.
Она сняла пояс и хлопнула им на манер кнута. Некромант перехватил кожаную плеть.
— Ты же не хочешь его потерять?
— Я не могу потерять то, чего не имею, — спокойно ответила она, не выпуская из рук ременную петлю.
— Да. Но как же твой второй друг?
Щелчок пальцев. Мимо принцессы просеменил дёрганный Н'елли. Не утерпела и поставила подножку. Прихвостень некроманта упал, быстро подобрался и отгрёб от опасно дёрнувшейся ножки на четырёх конечностях.
— Не удержалась, — мило улыбнулась Фелиша, глядя в бесстрастное лицо брата. Или мужа? Или садиста — Гельхен едва слышно зашипел, защемив кожу на запястье.