— Благодарю тебя, — сказала Садира, кивнув вождю теней. — Теперь я готова последовать за тобой.
Кидар привлек ее к себе. Страшный холод мгновенно распространился по всему ее телу, обжигая кожу и промораживая ее до костей. Черное пятно стало расползаться во все стороны от того места, где темные руки обнимали ее, вызывая ледяное, похожее на смерть окоченение. Колдунья почувствовала, как у нее подогнулись колени, затем она упала в объятья тени.
Кидар поднялся в воздух, держа в руках трепещущее тело Садиры.
Остальные тени двинулись к центру комнаты, исполняя какой-то бешеный, неистовый танец, выдержанный в определенном ритме. Сверкающие вспышки света начали вырываться из зеркала-пола. Они устремились вверх, проходя сквозь самоцветы, установленные в стальном кольце, которое когда-то поддерживало черную линзу.
Кидар поднял Садиру почти до самого хрустального купола, прежде чем остановиться. Колдунья увидела, что ее тело полностью напоминает его черный силуэт без малейшего намека на ее стройную женственную фигуру.
Внизу она видела потрясающее буйство красок. Многоцветный фонтан света ударял вверх, отражаясь от стен, проходил сквозь самоцветы и окутывал ее ноги подобно пламени, не выделяющему тепла.
Пока Садира наблюдала за фантастической картиной безумной пляски света, пляшущие лучи постепенно слились в единый призматический световой поток.
Вспышка, больше напоминавшая взрыв, которая последовала вслед за этим, породила кипящее разноцветное облако, которое поднялось вверх, едва не достигнув ног колдуньи. Из его недр донеслись глухие раскаты грома.
Одновременно из облака ударили в ее сторону ослепительные лучи золотистого света и черные потоки темноты. По всему ее телу пробежали сначала горячие волны нестерпимой боли, за которыми последовали леденящие волны кошмарного холода. Садира почувствовала, что она выскальзывает из ледяных объятий Кидара. Уже погружаясь в волшебное море буйствующих красок, колдунья услышала свой собственный отчаянный крик.
Когда же ее голос, эхом отразившись от стен и купола, вернулся обратно к ней, в нем слышалось уже ликование и торжество.
Глава 18
ПЕСНЯ ЛИРРОВ
Едва только багровый диск заходящего солнца коснулся горизонта, Магнус присоединил свой усталый голос к хору лирров, которые завели очередную заунывно-печальную песню. Эти напоминавшие собой ящеров существа окружили Певца Ветров, стоя на задних лапах и вытянув колючие хвосты, чтобы сбалансировать вес тяжелых, покрытых роговой чешуей тел. Выводя рулады, они раздували великолепные чешуйчатые воротники и открывали пасти так широко, что обнажались розовые глотки и страшный набор острых, как бритва, зубов.
Магнус пел вместе с лиррами уже несколько часов, начиная с того момента, когда вскоре после полудня стая появилась на поле. Поначалу Певец Ветров надеялся, что ящеры примут его за дерево и пройдут мимо. К сожалению, ветви, которые росли из верхней части его туловища, начали дрожать от страха, выдавая его животное происхождение. Один из лирров заинтересовался странным деревом и подошел посмотреть на него, после чего начал скрести своими острыми когтями по его туловищу.
В этот момент Магнус отчетливо понял, что стая наверняка сожрет его. Но он не собирался сдаваться без боя. Решив защищаться, он треснул изо всей силы своим могучим кулаком по черепу лирра, уложив его на месте. Это привлекло внимание остальных тварей, которые вернулись и начали кружить вокруг Магнуса, издавая леденящие душу звуки своей охотничьей песни. Их отвратительное завывание навело Певца Ветров на мысль присоединиться к их пению в надежде на то, что это поможет предотвратить, пусть хоть на какое-то время, трагическую развязку. А другой, по его мнению, быть и не могло, учитывая его положение и явное неравенство сил.
Избранная им тактика оказалась вполне успешной, и Певцу Ветров не составило особого труда в точности воспроизвести плач лирров. С этого момента лирры безостановочно кружили вокруг него, не в состоянии определить, с чем же они имеют дело — с добычей, деревом или необычным сородичем. Однако Магнус не мог до бесконечности водить за нос хищников.
Он уже слышал хриплые нотки в своем голосе, а это означало, что еще до наступления рассвета голос окончательно сядет.
Но тут, к облегчению Магнуса, лирры внезапно смолкли. Прислушавшись к чему-то, они все, как один, встали на свои четыре ноги и повернулись на восток. Магнус заметил, как в их желтых глазах вдруг появился голодный блеск. А мгновение спустя вся стая затрусила в том направлении. Магнус тоже повернулся на восток. Он сразу понял, что обладавшие великолепным слухом хищники еще издали услышали о появлении новой добычи, на которую и собираются теперь напасть. Приглядевшись, он увидел одинокую фигуру, приближающуюся со стороны башни Пристан. С такого расстояния в надвигающихся сумерках Магнус не мог хорошенько рассмотреть, кто бы это мог быть. Как он ни старался, определить, Раин это или Садира, было выше его сил. Ему оставалось лишь ждать. Но кто бы это ни был, он был обязан предупредить об опасности.