Как не был дворец огромен и запутан, найти нужное место оказалось несложно. В монументальной галерее толпился народ, а за ней в обширной приемной расселись вдоль стен под портретами царей и цариц просители. Те, кому места не хватило, болтались посреди зала. В дальнем конце приемной виднелись огромные двери, украшенные царским гербом поверх пламенеющего золотого солнца.
Двери были заперты, и при них стояла стража. "Верно, там и есть этот знаменитый Солнечный чертог, - подумал Руфрид. - А затворились там царь Гарнелис с Гелананфией. Эта свора ждет, похоже, чем дело кончится? Вольно ж им штаны протирать".
Юноша уже развернулся к выходу, когда заметил Танфию.
Девушка сидела на мраморной скамье, привалившись к стене и закрыв глаза. Лицо ее было изможденным.
- Тан! - вскрикнул он, проталкиваясь к ней. - Я-то тебя везде искал!
Глаза ее распахнулись; вскочив, девушка повисла у него на шее, стиснув так крепко, что Руфрид вздохнуть не мог. Но странное дело - юноша не чувствовал радости. Он не мог позволить своим чувствам прорваться из-за каменной стены, в которую он по доброй воле заключил свое сердце.
- Ох, Руфе! - проговорила Танфия, усаживая его рядом с собой. - Как же я тебе рада. Где Линден?
Ее чудесные глаза цвета моря нетерпеливо обшаривали зал за его спиной.
Руфриду не хотелось отвечать - он знал, что Танфия расплачется. Так и случилось, и он обнимал ее - по необходимости, а не из любви - покуда пересказывал все случившееся пустым, невыразительным голосом.
- Кто-то пустил наугад стрелу... и все? - пробормотала она, наконец, вытирая рукавом заплаканное лицо. - Так... бессмысленно. Так нелепо.
- Может, это и есть справедливость? - предположил Руфрид. - Сколько людей я сегодня пронзил стрелами, и радовался, как дивно у меня выходит убивать? В чем же разница? Лин ничем не хуже их. Он даже не лез на рожон, не рисковал зазря. Ему просто не повезло. Так бывает в бою, Тан.
Девушка одарила его убийственным взглядом. Видно, ей странно стало, как может он быть таким спокойным... но спросить она не осмелилась.
- До меня только сейчас дошло, - добавил Руфрид, - он погиб, спасая Сафаендера.
- В этом весь Линден, верно? - ответила Танфия. - Для нас он сделал бы то же самое. Не вини Сафаендера, пожалуйста.
- А еще мой конь издох, - откликнулся Руфрид. - Кажется, это так давно было... Бедняга Ястребок.
- Боги... - Танфия вздохнула и снова протерла глаза. - Столько на нас сегодня свалилось.
- Угу. Ну, мы-то еще живы. А ты что тут делаешь?
- Жду приема у Гелананфии. Ты не слышал?
- Чего?
- Гарнелис мертв. Говорят, его убила Изомира.
Это на миг выбило Руфрида из состояния тупого безразличия. Он выпрямился.
- Не понял?
- Пока все ломились в Цитадель, я отправилась в Башню, поискать ее. Нашла там парня, Лат его имя, он был с ней знаком, и он сказал, что ее несколько месяцев назад отправили в Цитадель.
- Зачем?
- Не знаю, Руфе. И чем она тут занималась - понятия не имею, потому что кого ни спроси, никто не знает.
- Ладно. - Он взял ее за руку. - Успокойся.
- В общем, я вернулась в Цитадель, но к этому времени Гелананфия уже заперлась в Солнечном чертоге. Она там принимает придворных, одного за другим - я так понимаю, пытается разобраться в этом беспорядке. Я принялась допрашивать всех подряд, не видел ли кто Изомиры. Тут один из стражников и рассказал... - Танфия сглотнула и с трудом продолжила: - Гарнелиса убили за минуту до того, как Гелананфия вошла в его палаты. Он заперся в одном из залов с девушкой, которая его всюду сопровождала. Она и заколола его; стражник уверяет, что кровью забрызгало все стены. И до него донесли, что девушку звали Изомира.
Руфрид помедлил, собираясь с мыслями.
- Но это обычное имя... может, то вовсе не наша Имми?
- А тогда где она? Я уверена, это она. Стражник видел, как ее уводят сказал, платье на ней было роскошное, лиловое с белым, и все кровью залито, и шла она, точно во сне. Рост ее, черты, цвет волос - все ее!.. но Имми такая добрая, я представить не могу, чтобы она кого-то убила! И что она делала в царских чертогах? Ничего не понимаю.
- Куда ее увели?
- Это я и хочу понять! Тут путаница какая-то. Я должна поговорить с Гелананфией, узнать правду! А меня не пускают. Говорят, к царице - в порядке очереди.
- Это как же выходит, - процедил Руфрид с нарастающей яростью, - мы с ней неделями сидим в лесах, сражаемся за нее в этой клятой битве, а теперь она разом стала для нас слишком важной персоной?
- На то похоже.
- Ну ладно же! - Руфрид решительно подошел к золоченым дверям. Шестеро стражников - вероятно, охранявших прежде Гарнелиса, потому что мундиры на них были дворцовые - преградили ему дорогу живой стеной.
- Я требую немедля пропустить меня к царевне Гелананфии.
- Никак нельзя. Никого впускать не велено.
- Тогда скажите о нас Элдарету! Он знает.
- Извините, - твердо ответил стражник, - нам приказано не тревожить их обоих до особого распоряжения.
- В очередь! - К излучинцам обратились десятки гневных лиц. - Мы со своими челобитными не один час ждем! Куда прешь!
Руфрид, скривившись, отвернулся. Подойдя к Танфии, он поднял ее со скамьи.
- Пошли отсюда, - скомандовал юноша.
- Мы не можем...
- Сегодня мы до Гелананфии не доберемся! Пошли. Завтра придем снова. Сейчас я хочу одного - спать.
- Где? - Танфия позволила себя увести.
- Я, когда на Сафаендера наткнулся, отвел его в лагерь, - ответил Руфрид. - Прихвостни его уже поджидали. Так что мы вымылись, и пошли в Париону вместе. Я... я и Линдена привез. Не мог его там бросить. Сафаендер нас отвел к себе - домище у него, я тебе доложу! - и тогда я пошел тебя искать. В общем, он предложил принять нас у него. Знаешь, у меня было искушение послать его вместе со всем гостеприимством.
- Руфрид!
- Но я не стал. Честно говоря, мне от усталости на все плевать. Пошли, я тебя отведу.
Дом Сафаендера стоял на третьем городском холме - беломраморные палаты, такие же, как мнилось Танфии, и еще прекрасней. Залы, прохладные и просторные, соединялись лестницами, решетки на окнах рассеивали свет, заполняя простор синими тенями и во внутреннем дворе, вокруг фонтана, росли папоротники, как Танфии и мечталось. Девушка не ожидала, как покойно здесь будет - точно в храме.
Сафаендер вышел им навстречу. Вид его был ужасен. Он успел посетить баню, и вымыл волосы, блестевшие теперь от влаги. Танфия старалась не вспоминать рассказ Руфрида, в котором поэта от головы до пят покрывала чужая кровь. Но перемену в своем возлюбленном девушка почувствовала сразу. Сафаендер ступал медлительно, точно во сне. Под глазами его залегли глубокие тени, и лицо обрело несвойственную ему тревожную мрачность. При виде Танфии он, впрочем, улыбнулся и сжал ее в объятьях так крепко, что кости захрустели.
- Как же я тебе рад. Я бы не вынес... только не Линден и ты...
- Я еще жива, - ответила она. - Только в синяках вся. Я Зарянку поставила в конюшне, рядом с Зимородком... ты не против?
- Нет, конечно! Танфия... пойдем, перекусите... сегодня будете спать на перинах и купаться в мраморных бассейнах...
Внезапно он замолк и упал на кушетку, закрыв лицо руками. Танфия присела рядом с ним. Руфрид молча взирал на него свысока.
- Линден погиб, защищая меня. Вот я с ним спорю, а миг спустя пролетела стрела, и все. И... я не знаю, что со мной потом было. Есть такой оборот - "глаза застит"; вот теперь я понял, что это не фигура речи. Мне красным глаза застило, и только пятна пестрые, как в бреду...
- Ты зарубил самое малое шестерых, - без украс сообщил Руфрид.
Несколько мгновений Сафаендер вглядывался в никуда.
- Шестерых? - повторил он, сглотнув. - Я только четверых помню... но тебе поверю на слово. Все было так смутно... как и не было... пока ты меня не нашел. Это все были царские солдаты?