Сафаендер отпил вина и состроил гримасу.
- Дрянь редкая, - заметил он, - но другого нет.
-Ничего, - прошептала Танфия.
- Ты плохо выглядишь, - мягко проговорил он. - Очень бледна, и очень взволнована.
- Все в порядке. Я... я повздорила с Руфридом.
- Он твой любовник. как я понимаю.
- Нет... уже.
- А. Помириться не получится?
Ее поразило, что поэта интересуют такие мелочи.
- Не в этот раз. Не знаю, хочу ли я этого. Тут не просто ссора.
- А что же?
Горло ее перехватило. Танфия повертела в пальцах ножку бокала.
- Сегодня я убила человека.
- Ох... - Поэт дрогнул, но миг спустя, к изумлению девушки, взял ее за руку и серьезно проговорил: - Не то грустно, что ты в расстройстве, а то, что Элдарет спокоен. Он не понимает, не понимает, о чем просит, когда болтает о мятеже. Расскажи, что случилось.
И Танфия сбивчиво рассказала, совершенно забыв, кто перед ней.
- Тебе стало легче? - спросил Сафаендер, когда она закончила. - Груз с плеч спал?
- Немного. Но мне легко говорить. Это не меня убили.
- А ты остра на язык. Эту черту я в людях ценю. Что, я слишком много задаю вопросов? Дурная писательская привычка.
- Я не против. - Она бросила взгляд по сторонам и смущенно улыбнулась поэту. Ей показалось, или он придвинулся к ней? - Я даже могу с вами говорить. Не думала, что это так просто, думала, что вы...
- Какой? - Он лукаво покосился на нее.
- Ну... обычный. Мне казалось, вы...
- Что - говорю рифмами?
- Примерно, - рассмеялась Танфия. - Что вы очень красноречивы.
- Бывает. Но сегодня у меня выходной.
Щеки Танфии загорелись; она надеялась, что в сумраке это не будет заметно.
- Я не хотела грубить. Вы, наверное, решили, что я такая простушка...
- Нет. Ничуть. Элдарет насчет меня был прав - я просто человек. Ленивый, самодовольный и самолюбивый.
- Нет! Вы - легенда.
- В Излучинке - едва ли. Удивительно, что ты обо мне вообще слыхала.
- Почему - потому что я родом с края земли?
Он покачал головой.
- Ну вот, теперь я тебя обидел. Я не это имел в виду. Мне приятно, что моя работа так много значит для людей, которым есть чем заняться в жизни.
- О да. Капусту поливать, овец стричь?..
Сафаендер рассмеялся.
- Без этого такие, как я, не имели бы роскоши писать стихи. Но тебе писательское мастерство небезразлично - даже мои скромные труды.
- Это уже ложная скромность.
- Вообще-то неудачная шутка.
На миг они встретились взглядами.
- Не так оно и страшно в нашей Излучинке, - проговорила Танфия. Народ добрый. Родители у меня просто чудесные.
- Это заметно. Ты по ним тоскуешь?
- Сейчас - нет. - Снова столкнулись взгляды, и девушка, покраснев, опустила глаза. - Я мечтала попасть в Париону, увидеть одну из ваших пьес в Старом царском...
Словом "театр" она подавилась. Сафаендер обнял ее за плечи и уткнулся щекой в волосы. Танфия чувствовала его горе, скорбела с ним, и в то же время обмирала от восторга. Ей казалось, что они знали друг друга вечность, что, встретив его, она вернулась домой.
- Не стоит об этом, ладно?
- Простите. Меньше всего я хотела вас обидеть.
- Ты меня не обидела, Танфия. Царь, и эти ублюдки Поэль с Гранненом вот кто разрушил наши судьбы.
- Просто не верится, что это происходит, - прошептала она.
- Что именно? - Вторая рука легла ей на пояс. Кровь забилась в висках.
- Все.
Он поцеловал ее макушку, потом мочку уха. Руки поэта были горячими, щеки - гладкими и пахли травами.
- Странно, - шепнул он. - Стоило тебе войти, и мне показалось, что я тебя знаю. Ты так красива, Танфия.
Танфия оцепенела, охваченная страстью, неверием и ужасом.
- А что ваша... э, та дама, что зажигала лампы?
- Аштарь? - Он рассмеялся. - Она мне не любовница. И никто и них. Нои мои друзья, мои актеры. Я был женат только на своем театре.
- Ох. - Облегчение захлестнула ее. - Хорошо...
- Значит, можно?
Их губы сомкнулись, и она открылась его жадным поцелуям, пахнущим вином и пламенем. Когда они разделились, Сафаендер погладил ее длинные, неухоженные волосы.
- Стоило бы лечь, - проговорил он.
Танфия отстранилась, растрепанная, не в силах поверить, будто он сказал то, что ей послышалось.
- Да, я, пожалуй, смогу заснуть. Но к Руфриду я вернуться не могу.
- И не надо. Можешь лечь на кушетке. А можешь... лечь со мной.
Танфия заколебалась, то леденея, то вспыхивая, а он ласково глядел на нее, ожидая ответа.
- Н-на кушетке, - пробормотала она.
- Хорошо. - Он сложил ее ладони вместе и легонько поцеловал девушку в лоб. - Я принесу тебе одеяло.
На завтрак были овсянка с медом, яйца и травяной настой. Утренний свет сочился в две узких щели; окон в комнате не было. Руфрид старался не встречаться с Танфией глазами; она ощущала на себе его горящий взор, но когда она пыталась подловить его, юноша отворачивался с каменным лицом.
Седые близнецы трапезовали вместе с постояльцами, усевшись на концах стола и благожелательно улыбаясь всем и каждому.
- Мы слышали, - заметил Олберид, когда завтрак подошел к концу, - что к северу отсюда собирается большое войско.
- Это еще зачем? - прищурился Элдарет, напрягаясь. - Нас ищут, или рекрутов набирать вздумали?
- Полагаю, последнее, - небрежно бросил Сафаендер. - Вряд ли это важно.
- Выяснить надо. - Странник поднялся. Он уже был облачен в дорожную одежду. - Я пойду на разведку.
- Я с тобой, - быстро предложил Руфрид.
- Не стоит. Я привык двигаться один. Вам нужен отдых.
- Нет. Я с тобой. Здесь я не останусь!
Элдарет вздохнул.
- Ладно. - Он хлестнул взглядом намерившегося было встать Линдена. Только Руфрид!
- Я б лучше делом занялся, чем задницу просиживать! - разочарованно воскликнул юноша.
- Чем больше нас будет, тем медленней мы поскачем, и тем скорей нас приметят. Останься и отдохни.
- Задницу просиживать? - возмутилась Зоря. - Это если очень повезет. Тут, чтобы живым остаться, надо пуп рвать.
Танфия и Линден потайной дверью прошли в конюшни вслед за разведчиками, чтобы покормить коней. Скакуны радостно фыркали, тыкаясь мордами в карманы хозяев. Танфия скормила Зарянке морковку.
- Возьми с собой мой элирский нож, - предложила она Руфриду, затягивавшему подпругу Ястребка. - Может пригодиться.
- Спасибо, но он твой, а не мой. - Он промедлил. - Как прошла ночь с Сафаендером?
- Я провела ночь не с ним. Я спала на кушетке. Хотя тебя это не касается.
- Точно. - Юноша проскользнул под шеей Ястребка, приподнял седло и осторожно опустил, приглаживая волос под ним. - Надеюсь, от восторга ты не забыла про свой талисман из дерева арх.
- Ну ты наглец! - Девушка едва сдерживалась. - А как насчет тебя с той девицей-элиркой?
Руфрид обернулся, впервые за утро глянув ей в глаза.
- Так я и думал! Ты все еще злишься из-за Метии, да? Это твоя маленькая месть?
- Какая месть? Ничего между нами не было! Нет, я не злюсь, Руфе. Все куда хуже. С того дня я тебе перестала доверять.
- Ты мне не доверяешь, - потрясенно повторил он. - После всего, что мы пережили вместе?
Он оттолкнул ее, выводя Ястребка во двор. Танфия не могла вымолвить ни слова. Элдарет, выходивший в переулок проверить, нет ли солдат, вернулся и сел на гнедого мерина, уведенного у солдат днем раньше.
- Нас не будет пару дней, - предупредил он.
- Прощай, Танфия, - резко бросил Руфрид, и натянул поводья.
Танфия глядела ему вслед, разрываясь между обидой и яростью. Или это не он был неправ? Кому вообще надо извиняться?
Линден затворил и запер за разведчиками ворота.
- Что, во имя всего святого, на вас двоих теперь нашло? - спросил он несчастным голосом.
- Оставь, Лин.
Она повернулась, чтобы уйти, но Линден схватил ее за руку.
- Я не виню Руфрида! Видел я, как ты крутишься перед Сафаендером. Против него я ничего не имею, но боги, Тан, это уже слишком! Ты забыла, зачем мы шли?
- Нет! - огрызнулась она. - Но по-моему, мы только перецапались меж собой, а до Имми нам все так же далеко!
Когда вокруг них с Элдаретом зашелестел березняк, Руфрид ощутил себя почти по-человечески. Но холодный ком гнева в груди не растаял.