Через полчаса он приоткрыл дверь и усмехнулся. Новая «революционная» власть обрастает бюрократическими замашками. Как к директору завода заходишь – приемная, секретарша, ворохи бумаг и скоросшивателей, не считая пары современных компьютеров.
В приемной сидела симпатичная женщина в защитном облачении, которое ей чертовски шло. Невысокая, ладная, с распущенными пепельными волосами и вздернутым носиком. Рядом с секретаршей и доверенной делопроизводительницей Былинского Верой Александровной Золотаревой пристроилась ее пожилая коллега и диктовала ей цифры. Секретарша вносила их в компьютер. Она покосилась на скрипнувшую дверь, украдкой улыбнулась.
Алексей сухо кивнул и сказал:
– Доброе утро, дамы. Мне назначено.
– Никакое оно не доброе, – заявила пожилая работница, покосившись на поясную кобуру посетителя.
– Какое есть, – возразила секретарша. – Добрый день, Алексей Петрович, проходите, вас ждут.
В кабинете было только самое нужное: стол, стулья, пара шкафов. Интерьер украшала карта непризнанной республики во всю стену. В натуральную величину, как шутили штабисты. На ней умещалась и парочка соседних западных районов, по недоразумению оставшихся за Украиной.
Подполковнику было около пятидесяти. Суховатый, худой, сутулый, с аккуратной плешью, рассекающей голову. Он носил очки в массивной оправе и предпочитал камуфляж без знаков различия, словно стеснялся своих звезд. Начальник штаба сидел за столом, обхватив виски ладонями, и угрюмо смотрел в монитор небольшого лэптопа. Он сделал знак, садись, мол.
Алексей опустился на стул и поморщился. Десятиминутная прогулка не придала ему здоровья и бодрости.
Подполковник с раздражением захлопнул компьютер, хмуро воззрился на заместителя начальника охраны.
– Ну, здравствуй, Алексей Петрович.
– Здравствуйте, Алексей Никифорович. Новости изучаете? Лучше не делать этого по утрам. Они только бесят.
– Сильно бесят, – подтвердил Былинский. – Америка собирается поставлять Украине летальное оружие. А незалежный президент бухнул с трибуны Генассамблеи ООН, что Украина достигла важного прогресса в осуществлении реформ. Она сегодня, видишь ли, борется за свободу и демократические ценности, которые объединяют весь цивилизованный мир. У нее могучая армия, которую побаивается Россия, огромный нереализованный потенциал.
– Сказочная страна! – подтвердил капитан. – В ней искоренена преступность, на границах мир и покой, власть печется о благополучии населения, расцветают наука и искусство, народ вкушает плоды бесплатного образования и медицины, все богаты и счастливы. Поражаюсь, Алексей Никифорович, почему жители наших республик и Крыма не бегут обратно в Украину, теряя штаны и сшибая шлагбаумы на границах.
– Ну ты и загнул, – уважительно сказал Былинский и всмотрелся в офицера, сидящего напротив. – Не нравишься ты мне, капитан. В больницу тебе надо после вчерашнего. Да и простуда из тебя еще не вышла.
– Не хочу. – Алексей помотал головой. – Буду ждать.
– Чего? – не понял подполковник.
– Пока мазь изобретут, – пояснил Корнилов. – Помазал, и все зажило. Я в порядке, товарищ подполковник. Переходим к нашим баранам? Что на сегодня?
– У депутатов Рады очередное обострение, – заявил Былинский. – Осеннее, видать. Им поступила информация, что мы затеяли новую провокацию. Пьяные сепаратисты разгромили собственный аэропорт. Один преступный клан наехал на другой, в итоге район лишился важного транспортного объекта, погибли мирные жители. Кремлевские наймиты, конечно, все свалят на мнимых украинских диверсантов, что абсурдно по определению. Украина – априори хорошая, она не уничтожает гражданские объекты и не убивает мирных жителей. Вообще невозможно представить себе более миролюбивое государство.
– А почему пьяные сепаратисты? – не понял Алексей.
– А где ты видел трезвых сепаратистов? – удивился начштаба. – Мы же звери в человеческом обличии, у нас нет ничего святого, мы уснуть не сможем, пока не расстреляем всех жителей парочки мирных деревень. Зло берет от этого маразма, которому верит Запад. – Начштаба скрипнул зубами. – Вот скажи, тезка, почему так? Россия снова нарушает мировой порядок. Ты заметил, как только украинские военные делают пакость, так сразу в СМИ истерика – Россия нарушает перемирие, не выполняет минские договоренности.
– Что с пленным? – спросил Алексей.
– Нормально с пленным, – отмахнулся Былинский. – Спасибо тебе, что устоял перед соблазном и не грохнул его на месте. Старший лейтенант Бобрич, уроженец Галичины, убежденный последователь дела Степана Андреевича Бандеры и Адольфа Алоисовича Гитлера. Вышел из «Правого сектора», обвинив его в недостаточной радикальности. Исповедует крайне правый национализм. У контрразведки есть кое-что об этом отморозке. Летом пятнадцатого командовал ротой под Дебальцево. При прорыве окружения активно использовал живой щит из представителей гражданского населения и пленных ополченцев. Лично участвовал в пытках и казнях. Держится на допросах гоголем. Пока. Свидомый, так сказать. Патологическая украинская самоидентичность. Я весь из себя такой хохол, высшая раса, куда там немцам, скандинавам и прочим древним римлянам. Допроса с пристрастием пока не проводили, просто спать не давали. Он, в принципе, подтверждает, что командовал группой диверсантов, заброшенных в наш тыл. Об остальном пока молчит. Как перешли границу, какими тропами, кто провел, пособничал?..