Сегодня на удивление Олсы, новая кисть слушалась ее безупречно. Мазки были точными. Краски насыщенней обычного. А образ натюрморта в новой картине, стоял отчетливо перед глазами, будто перед ней стояла живая модель фруктов. Пописав, картину около часа, Олса решила встать и размяться. Все ее тело затекло в одном положении. Она невзначай взглянула на часы, когда потянулась к бутылке с водой, и ахнула. Часы показывали тоже время, что и полтора часа назад. Она точно помнила, что когда прибежала сюда, на них было ровно семь часов. И она бы могла подумать, что сели батарейки, если бы не одно, но… Часы продолжали идти, секундная стрелка, а стрелки часов и минут стояли на месте, как замороженные. Олса взяла часы с полки и потрясла их. Может быть пыль набилась и они не могут идти дальше? – подумала она. Но тогда бы и секундная стрелка тоже стояла на месте.
– Да что же сегодня происходит вокруг? – воскликнула в отчаянии и страхе.
Она поставила часы на место. Отпила воды, большими, жадными глотками, и не раздумывая, что бы отвлечься, продолжила писать дальше, периодически поглядывая в ужасе на часы. Они все так же неумолимо стояли на месте, а секундная стрелка бежала, как положено по кругу.
Просидев так часа три, она наконец дописала картину. На ней были изображены яблоки, зеленые и красные, с мандаринами и большим фиолетовым виноградом. Все это было изображено на блюде, расписанным под гжель. Эта техника особенно нравилась Олсе. Сочетание синего и белого, восхищало ее воображение. А узоры пленили своим изяществом.
Олса отмыла кисть в чистой воде, протерла ручку хлопчатой тканью, что бы отпечатки пальцев не затмевали великолепие переливов янтаря. Она расставила по местам все свои художественные принадлежности, как в своей комнате дома. Олса любила порядок, она была слегка педантична в этом плане. Пока она прибирала рабочее место, периодически поглаживая нового пушистого друга, от чего котик сразу начинал громко мурчать и жался к ней еще сильнее, случилась еще одна странная неожиданность.
На этот раз Олса не выдержала очередной фантастической мишуры и от увиденного, потеряла сознание.
Глава 6
– Вот мы и пришли. Спасибо за помощь, дальше мы сами справимся. – Сказала Айса. Она подошла к Чарли, выражая желание поскорее с ним распрощаться.
– Да ни чего страшного, мне не трудно проводить вас до дома. Тем более пакеты очень тяжелые, – подмигнул Чарли, Фелиции.
Айса недовольно посмотрела на сестру, поджав губы. Мимо пронеслась машина. Она обрызгала всех троих месивом из грязного, мокрого снега. Взвизгнув от неожиданности, Айса развела руки и в молчаливом гневе, с распахнутым ртом повернулась в сторону умчавшейся машины. Она стряхнула мокрые капли руками, закинула голову вверх и еле сдержалась, чтобы не закричать от досады. Фелиции с Чарли повезло больше. Они стояли дальше, чем Айса, поэтому до них долетели только пару брызг. Они переглянулись, посмотрели на Айсу, и не удержались от смеха. Фелиция смеялась, прикрывая рот рукой, издавая хрюкающие, похожие больше на хрип умирающего зверя звуки. Чарли вел себя сдержаннее. Айса кипела от злости. Она хотела поскорее уже добраться до дома, отделаться от назойливого кавалера сестры, и умыться.
– Как хочешь, но мне это надоело. Забирай все покупки у своего ухажера, говори ему пока, спасибо, и пусть топает уже отсюда, – неожиданно для всех взорвалась Айса.
Она выхватила один из пакетов у Чарли, отчего ручка порвалась. Все продукты из него выкатились на дорогу. Фелиция перестала смеяться и сменила выражение лица на раздражение.
– Смотри, что ты наделала, растяпа! – заругалась Фелиция. – Чего ты психуешь? И вообще, я тут старшая, а командуешь, будто ты умнее всех. Вот и ползай, собирай теперь тут все. Пакетов у нас больше нет. Придется всю эту грязь нести в руках.
– Зато ты веселая и находчивая. Все время из-за тебя проблемы. Из-за кого мы задержались допоздна? И видимо это ты ходила за покупками на рынок, а я ушла веселиться, позабыв обо всем на свете?! А может это за мной увязался, какой-то левый, непонятный пацан?! – перешла на крик Айса.
Она собирала продукты с дороги, пачкая и без того уже, грязное пальто. Руки замерзли от мокроты. Она вся дрожала, но не от холода, а от нахлынувшей обиды. Обиды на себя. За то, что позволила сестре уговорить себя ослушаться наказа матери, и пойти веселиться. За то, что позволила пойти мальчишке с ними. Хотя надо было сказать, что пакеты действительно были тяжелыми, и нести их так далеко, было бы совсем нелегко, даже вместе с сестрой. Но она отогнала эту мысль, и продолжала ворчать себе под нос.
– Вообще-то он нам очень помог. Могла бы и спасибо сказать. До дома еще чапать и чапать. Теперь-то уж точно ему с нами до дома идти, нравится тебе это или нет. Вон у нас все руки из-за твоих психов, заняты, – запыхавшись, негодовала Фелиция.