— Что это? — к девушке вновь вернулся страх. Зачем ей этот браслет? Что, если они решили вновь погрузить ее в то сонное, равнодушное состояние?
— Это небольшая перестраховка, девочка, — император не сводил с нее глаз.
Ирвис резко наклонился и схватил ее руку, словно зажав в тиски. «Не бойся» — беззвучно шевельнул он губами, глядя в глаза Велены, и защелкнул браслет на запястье. Золото с вкраплением черных камней обожгло кожу, браслет ярко вспыхнул, заставляя зажмуриться, и плотно обхватил руку. И где-то внутри вдруг появилась пустота, как будто пропала какая-то важная ее, Велены, часть.
— Что вы сделали? — прошептала девушка.
— Обезопасили тебя от глупых поступков, — тон Ирвиса был спокоен и безразличен, — и не пытайся его снять, не получится.
— Ты закончил? — император был мрачен и смотрел на своего советника с неприязнью. — Тогда оставь нас. И прикажи слугам подавать ужин.
Ведун молча поклонился и не глядя на Велену пошел к двери. На миг девушка даже засомневалась, а не почудился ли ей их разговор и его предложение помощи?
Слуги торопливо вносили подносы с едой, разжигали свечи на столе, придвигали к столу еще одно кресло. И все, как один, испуганно прятали глаза, спеша покинуть комнату. Велена перевела настороженный взгляд на императора. Что он будет делать сейчас, когда они остались одни?
— Не смотри на меня так испуганно, Велена, — рассмеялся вдруг Эйкен, — я не собираюсь на тебя набрасываться. По крайней мере, пока. — Он усмехнулся, от чего Велене мгновенно стало не по себе.
Император тем временем наполнил вином их бокалы. Открыл крышку серебряного блюда — одного, второго, третьего. Комнату заполнили умопомрачительные ароматы, заставляя желудок Велены сжаться, а рот наполнился голодной слюной. Но она не спешила есть. Опасалась.
— Больше никакого зелья, — разгадал ее подозрения Эйкен, — я не думал, что безвредный травяной сбор так на тебя подействует. И хочу повторения не больше твоего. Ешь спокойно, ты голодала больше суток. — Он положил ей на тарелку тушеного мяса.
Еще немного поколебавшись, Велена взялась за вилку. Ей казалось, что под насмешливым взглядом императора, она не сможет проглотить ни кусочка, но голод брал свое. С первым блюдом она расправилась за пару минут, а Эйкен уже заботливо подкладывал новую порцию, комментируя достоинства изысканного кушанья. Сам император ел немного, лениво ковыряясь в тарелке, по большей части налегая на вино. И когда Велена почувствовала, что уже сыта, император щелкнул пальцами и появилась горничная, бесшумно убрала остатки их трапезы и снова незаметно удалилась.
— А теперь давай немного выпьем и поговорим, моя дорогая, — Эйкен расслабленно откинулся на спинку кресла и, прищурившись, смотрел на Велену.
Девушка сжимала свой бокал дрожащими пальцами, напряженно глядя на императора. Она ожидала всего — от уговоров до угроз, но точно не ждала ничего хорошего от их разговора.
— Ты же понимаешь, зачем ты здесь? — начал император, лениво прокручивая бокал в руках.
Велена не нашла в себе сил даже кивнуть, но Эйкену ответ и не требовался:
— Признаю, я действовал несколько грубо. Думаю, мне даже стоит извиниться, — он усмехнулся, словно его рассмешила нелепость собственных слов, — но теперь уже ничего не изменить. И я хотел бы заключить с тобой небольшой договор. Если ты будешь послушна, я не буду спешить. Ты привыкнешь ко мне. Я понимаю, насколько это тяжелый для тебя шаг. Но если ты не смиришься, то будет только хуже.
— Хуже? — с сомнением спросила Велена. Ей казалось, что хуже уже не может быть. Было мерзко и противно. И внутри все переворачивало от его спокойного тона.
— Поверь, может быть гораздо хуже, — медленно протянул Эйкен, словно пробуя эту фразу на вкус. И она явно ему понравилась, в глазах зажегся жестокий огонек, заставляя Велену вздрогнуть.
— Зачем я вам? — тихо спросила она, опуская взгляд.
— Я хочу тебя, — пожал император плечами, — по-моему, этого достаточно.
Велену затрясло от злости. Достаточно? Ему этого достаточно, чтобы сломать ее жизнь? Она резко вскинула голову и, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать, спросила:
— А что, если мне этого не достаточно?
— Когда ты злишься, ты нравишься мне еще больше, — император поднялся и подошел к ней вплотную, — но ты плохо слушала меня, Велена. Ты должна быть послушна своему императору.
— И что вы сделаете, если я не буду? Что может быть хуже той участи, что вы мне уготовили?
— Тебе лучше бы не знать, — жесткие пальцы впились в волосы, запрокидывая ей голову, — но если тебе так интересно, я могу рассказать. О пытках в императорских подвалах. Или о твоем славном вояке кузене, который может там очутиться, по подозрению в измене. Знаешь, искусники, которые там трудятся, умеют задавать вопросы так, чтобы получать нужные ответы. А можно пополнить нашу славную компанию новоиспеченной графиней Эллион. Она наверняка понравится моим солдатам, я отдам им ее на денек, прежде чем отправить следом за мужем, — с каждым словом император усиливал хватку, пока у Велены не выступили на глазах слезы.
Но внезапно он замолчал и убрал от нее руку, отступая на шаг.
— Ты все поняла? — его голос был безразличным, но Велену бросило в дрожь. Она кивнула, не поднимая глаза и изо всех сил сдерживая слезы, — тогда поднимайся и подойди.
На негнущихся ногах девушка встала и медленно подошла к императору. Почему-то его фигура расплывалась перед глазами и голос стал приглушенным, словно звучал издалека.
— А теперь раздевайся, — снова ни малейшего оттенка эмоций в приказе. Девушка положила руки на пояс домашнего платья, в которое была одета, и нерешительно замерла, не в силах выполнить его приказ, — быстрее Велена, я жду, — голос стал жестче и, вздрогнув, девушка непослушными пальцами развязала пояс.
Платье шелковым облачком опустилось к ее ногам. На ней осталась только тонкая нижняя рубашка, прикрывающая ее тело до середины бедра. Велена мучительно покраснела, понимая, что это слабая преграда для жадного взгляда императора, который она ощущала почти физически.
— Дальше, — послышался новый приказ и она не посмела ослушаться. Император подошел ближе, опуская тяжелую руку на ее обнаженное плечо. — Ты еще прекраснее, чем я себе представлял, — послышался его тихий голос.
Казалось, она стоит так вечность, умирая от стыда и бессилия. А рука императора неспешно двинулась вдоль ее тела, скользя по гладкой коже. Другой рукой Эйкен поднял подбородок девушки и впился жестким поцелуем в ее губы. И сдерживать слезы больше не получилось, они горячим потоком заструились по лицу, оставляя соленый привкус на губах. Голова закружилась и Велена упала бы, если бы ее не подхватили руки императора, ставшие вдруг невероятно аккуратными. Он бережно подхватил ее на руки и отнес на кровать. Осторожно, словно хрупкую скульптуру, закутал в одеяло и сжав в объятьях, снова поцеловал.
Но этот поцелуй был совершенно не похож на предыдущий. Губы Эйкена вдруг сделались мягкими, он ласково покрывал поцелуями ее лицо, заставив Велену приоткрыть от изумления глаза.
— Ну же, успокойся девочка, — тихо прошептал он, — я всего лишь преподал тебе небольшой урок. И если ты будешь слушать меня, этого больше не повториться, обещаю. — Он осторожно погладил ее растрепавшиеся волосы, задержав руку на щеке, — ты же будешь хорошей девочкой?
Велена судорожно кивнула, чувствуя, что-то еще чуть-чуть и она вновь расплачется. Девушка готова была пообещать сейчас что угодно, лишь бы прекратился этот кошмар. А император прижал ее к своей груди, укачивая, как ребенка и шепча что-то нежным голосом. И от этого голоса в душе Велены поднималась горячая волна ненависти, осушая слезы. Она будет послушна. И смириться. Но лишь до того момента, пока он не повернется спиной. И тогда она убьет его. Да простят ее светлые боги, но Велена сделает это. Без сожаления и каких-либо сомнений.
Она сомкнула отяжелевшие веки, мерное покачивание навевало дремоту. Эйкен осторожно уложил ее на кровать.
— Спи, Велена, — шепнул он и девушка почувствовала, как Эйкен нежно прикоснулся губами к ее лбу.